– Не передумал, – киваю я. – Лучше скажи, когда мы встретимся с проводником.
– Как придёт, так и встретитесь, – сказал Крайс и сделал глоток, – пока его здесь нет.
Мы продолжили ждать. Крайс с Хорсом болтали об охоте, расценках трофеев. Я же молча попивал пиво, стараясь не вслушиваться в их разговоры, создающие информационный шум.
– И всё же, сколько бы стоила шкура с розовыми пятнами…? – задумчиво произнёс Хорс.
– Ха! – послышался посторонний голос, – эти всё о том же, – сказал один из соседей по столу, чем привлёк к себе моё внимание.
– Прошу прощения, вам об этом что-либо известно? – спросил я, в надежде наладить контакт.
– Про розовое свечение? Ха-ха-ха, – подхватил он, – ни разу такого не видел! Только россказни всякие слыхивал.
– И что же вы слышали? – настаиваю я.
– Ай, – махнул рукой собеседник, – всякую чушь, о душе и чём-то там ещё.
– Да, ходит поверие, что неоновый барс светится розовым, когда открывает свою душу, – подхватывает другой сосед, сжимающий в руке полупустую кружку. – Но это только слухи, сам я такого ни разу не видел.
– Ага, зато веришь каждому слову.
– А почему мне не надо верить? – обижается тот, что с полупустой кружкой. – Многие же видели…
– Да, говорят о душе только несколько стариков и дурачок один, – отвечает сосед с пустой кружкой.
– Что за дурачок? – спрашиваю я, но меня никто не слышит.
– Ты мне тут не надо стариков к дуракам приравнивать, – говорит мужчина и отпивает немного пива из своей кружки.
– А кто приравнивает? – Возмутился толстяк с пустой кружкой. – Я просто сказал, что старики так говорят, потому что много барсов видывали и в поверия предков верят, а дурачок он просто дурачок! Ходит небылицы рассказывает.
– Откуда нам знать, что это небылицы? Может он действительно на барсов натыкается, вот и знает чего?
– Да он просто блаженный, – вмешался угрюмый гражданин с гранёным стаканом в руке, – ходит целыми днями по лесу, на люди почти не показывается, вот ему и мерещится всякое.
– А мы типа в лес не спускаемся, да? – усмехнулся толстяк с пустой кружкой.
– А мы типа не блаженные, – рыкнул угрюмый. – Калеки мы, уроды…
– Ай, – махнул на него рукой толстяк, – пьянчуга.
Угрюмый, услышав это, залпом осушил стакан и вышел из-за стола.
– В чём-то он прав…
– И в чём же? – одарил пьяной улыбкой оставшегося собеседника толстяк.