– Тогда мы назовем нашу малышку Адалиндой, если будет девочка.
– Нет, – возразила его жена. – Я не хочу так называть нашу дочь.
– Почему? Используй свое второе имя, если будет девочка, точно так же, как ты хочешь использовать мое второе имя, если родится мальчик. Это же будет по-честному. – Он с удивлением наблюдал, недовольный взгляд жены, ее слова застряли на кончике языка, но она была не в силах возразить.
– Вот и договорились.
–Дэвид, мое второе имя немного странное, тебе не кажется?
Он рассмеялся.
– С каких это пор тебя начали пугать странности? Ты никогда не соглашалась на посредственность. Кроме того, мне нравится твое имя. Я люблю в тебе все. И когда у нас будет ребенок, он станет частью нас, и мне нравится мысль назвать свою дочь в честь одной женщины, которая украла мое сердце в тот день, когда она намеренно вылила на меня свой кофе.
Его жена посмотрела ему в глаза, прежде чем прыснуть от смеха, уткнувшись лицом ему в грудь.
– Ты это заслужил! Тебе не следовало быть таким напыщенным индюком.
Отбросив в сторону ее золотистые кудри и заправив их за ухо, Дэвид сделал глубокий вдох, наслаждаясь совершенством своей жены.
– Этот напыщенный индюк получил то, что хотел. Ты моя королева. Всегда и навсегда.
– Обещаешь?
– Обещаю… – он чувствовал с каждым вздохом, с каждым ударом своего сердца, что всегда будет любить ее. И в тот момент, он накрыл ее тело своим. Он никогда не чувствовал себя так уверенно ни в чем в своей жизни, как в этот момент. Он знал, что у них есть общее будущее, наполненное любовью и счастьем.
Он продолжал идти, его голова на мгновение низко опустилась, уголки рта приподнялись в мягкой улыбке при воспоминании об этих моментах. Однако это длилось недолго, так как мысль о том, что она плачет и ее сердце разбито от известия о его фальшивой кончине, закралась в его мысли. Он предположил, что она могла погоревать какое-то время и забыть его, чтобы начать новую жизнь.
Он так долго задавался вопросом: «Забыла или помнит?». Слишком долго.
Стоя на ступенях дома в колониальном стиле, Дэвид почувствовал, что сейчас он может встретить достойного соперника. Все эти годы, проведенные в армии, день за днем смотря в лицо смерти, и время, потраченное на пребывание под стражей, не могли сравниться с эмоциональным потрясением, с которым он боролся внутри себя, зная, что она находится по другую сторону вишнево-красной двери. Он грубо тер жетоны между мозолистыми пальцами, едва дыша от нервного трепета. Осторожно постучав медным медальоном по двери, он начал прислушиваться к шепоту мягкого голоса, доносившегося с другой стороны. Странное чувство одолевала его: он стоял перед домом, который когда-то называл своим и чувствовал себя незнакомцем.