– Молчи, Маттафия! – остановил Птолемей приготовившегося что-то сказать первосвященника.
– А ты что, Шуламит? – взволнованно спросил Ахиаб.
– Я не стала возражать удрученному болезнями брату. Не хуже Маттафии знаю, что страдающего не судят за поспешные слова. Зато сразу после смерти Ирода освободила пленников и отпустила на волю!
– Прекрасно поступила, Шуламит, – промолвил Маттафия, – и хоть пренебрегла ты моею похвалой и лукавой назвала, а все же советую принять ее. Запомни: времена переменчивы, и добрым словом первосвященника дорожить надобно.
– Он прав, Шуламит, – политично поддержал Птолемей.
– Не только в этом я прав, – ухватился Маттафия за одобрение, – мне есть что добавить о правоте своей и заодно открыть великие согрешения царские.
– Говори, Маттафия, мы судьи праведные и неумытные. Повторяю: пристрастию не место в царском доме! – провозгласил Птолемей.
– Прошу понимания, кто на него способен, – отверз уста первосвященник, – всем вам известно: славный царь наш Ирод водрузил над главными воротами храма золотого орла – римский знак. Однако не менее сего известно вам, что святая иудейская вера запрещает украшать храм изображения живых существ, ибо их образы есть идолы языческие. Монарх попрал закон отцов, и гнев честных иудеев возгорелся на него!
– Царь не только Богу слуга, – возразил государственный деятель Птолемей, – но и главный политик державы!
-Может, законы отцов не гибки, – с сомнением бросил Ахиаб, – а, скорее, это вы, священники, в лоб трактуете их!
– Да разве потрафить великому Риму, владыке и защитнику нашему – не на пользу иудеям? – заметила Шуламит.
– Я просил, но не получил понимания, так хоть терпения наберитесь дослушать! – рассердился Маттафия.
– Говори, священник, виноваты мы, помешали тебе, – извинился за всех Птолемей.
– Продолжу. Жили в Иерусалиме два уважаемых законоучителя, мир праху их, наставляли молодежь. Когда занемог Ирод, подумали сии мудрецы, что ослабла власть царя, и выдался удобный случай сорвать орла с ворот храма. Подзадорили они учеников и вместе с ними разрубили языческий знак топорами.
– Варвары! – не вытерпела Шуламит.
– Угомонись! – одернул Маттафия, – а я продолжу. Братец твой, ненавистник праведников, не больно-то недужен был. Арестовал юношей и законоучителей, пытал их, но смельчаки не раскаялись. “Вы же знаете, я обязательно казню всех вас, так почему лица ваши радостны?” – спросил Ирод героев. “После смерти нас ждет большее счастье, ибо мы исполнили древний завет!” – так ответили смельчаки. Ирод обезглавил восставших, а учителей их предал огню.