– Процедуры? – устало спросила Эвелин.
– Поедем в лабораторию. – профессор ободряюще похлопал по холодной руке супруги.
Усталые глаза больной распахнулись, и на мгновение в них заблестела надежда.
– Ты закончил исследования? Нашёл выход?
– Нужно ещё кое-что протестировать, – уклончиво ответил мужчина.
– Я готова, – Эвелин решительно, но с видимым усилием приподнялась на многочисленных подушках.
– Ты у меня очень сильная и смелая.
Правая рука профессора, нарочно спрятанная за спиной, сжалась в кулак, ногти впились в ладонь: «Я спасу тебя, Эви! Чего бы мне это не стоило!»
***
Через пару часов профессор Бевиртон дрожащими руками толкал перед собой каталку, заботливо уложив на неё жену. Эвелин уже какое-то время находилась без сознания: такое случалось всё чаще. Но в эти моменты несчастная могла отдохнуть от бесконечной боли. Рак забирал своё быстро и безжалостно. Времени оставалось мало, а значит, действовать необходимо немедленно.
Железные колёсики дребезжали по затёртому кафелю, звук гулко отражался от высоких стен и потолка. Он резонировал в ушах мужчины, разгоняя безлюдную тишину, царящую в здании. Длинные потолочные лампы потрескивали и моргали, сопровождая хаотичные удары сердца.
Сегодня – воскресенье и здесь находились только Майкл с Эвилин, да ещё Фрэд, которому профессор доверял, как самому себе. Смышлёный парнишка не задавал лишних вопросов и уже ждал в лаборатории, готовя её к проведению процедуры.
Осторожно перекладывая жену на кушетку, профессор почувствовал, как женщина еле заметно вздрогнула, пришла в себя и застонала.
– Сейчас, Эви. Сейчас.
– Сти… – больная еле двигала пересохшими, потрескавшимися губами.
– Она у бабушки. Не волнуйся.
– Если я умру…
– Нет! – Майкл нежно погладил женщину по голове, отгоняя тревожные мысли. – Сейчас ты поспишь.
Укол не понадобился: тело Эвелин вновь обмякло, спасаясь в забвении.
– Так даже лучше, милая. Тебе не больно. – профессор опёрся ладонями о кушетку жены, наклонился вперёд, голова его устало свесилась.
– Вводим в кому? – на плечо мужчины опустилась рука коллеги.
Майкл выпрямился, потёр глаза, приподняв очки.
– Нет. Сначала: промежуточная паллиативная седация. Кома – только в крайнем случае.
Фрэд кивнул рыжей головой, ярко-зелёные глаза блестели от переживаемых эмоций.
«Раз профессор так решил, значит дела совсем плохи. Теперь им останется только наблюдать, возможно, месяцы или даже годы, надеясь на то, что организм миссис Бевиртон справится с треклятой болезнью».