А место тут действительно удивительное: густой лес с совершенно непролазным подлеском, смешанный; вот тут дубочки, тут березы, здесь в сезон белых грибов должно быть тьма-тьмущая, вот только живая изгородь не даст грибнику и шанса – если бы не дорога, тут шаг вправо, шаг влево – можно и машину погубить и самому себе чего-нибудь переломать. Ветви деревьев сплелись на пяти-шестиметровой высоте так густо, что кажутся одной шапкой, накрывшей всё это пространство, так, а почему ни в навигаторе, ни на Гугле не увидел этого здания за высоким забором? Я же фото с Гуглы смотрел, они там чисто спутниковые снимки печатают, да еще и актуально обновляемые. За три месяца тут такого бы никто не построил. Ладно, почему-то не хочется проверять, тем более что в массивных и, скорее всего, бронированных воротах образовалась такая калиточка, и из неё выкатилась коляска со знакомой фигуркой академика, прикрытого уютным красным клетчатым пледом. Вообще-то старик обожал тарахтящие такие самодвижущиеся креслица, в пару лошадиных сил электромотора, а тут… его катили с двумя такими сиськосилами на ручной тяге! Третий-четвертый размер как минимум! Блин! Сразу вспомнился анекдот: стоят в коридоре универа старенький-старенький академик и еще моложавый доцент. Тут мимо студентка с айкью по формуле 99,5–59,9–96,4 проходит, виляя знаменателем своего «интеллекта», доцент аккуратно так (чтобы не смести нах) толкает локтем академика в бок: «Степан Аркадьевич, хочешь трахаться?» – «Не-а…» – невозмутимо отвечает академик. «Счастливый!» – горько вздыхает доцент. И вот стою я, совершенно несчастный доцент, и жду прибытия счастливого академика, чтобы получить академический фитиль, и дай бог, чтобы не самым извращенным способом.
А Коняев уже подъезжает, а моторчик его кресла всё цокает копытцами да цокает, чего ей, цокалке, спешить, она мне каждым своим цоком душу переворачивает! Вроде как ощутил вторую молодость… Хорошо, что штаны курткой прикрыты, а то совсем было бы неудобно от эффекта помолодения (ну не чувствую я себя омолодившимся, вот помолодевшим минут так на двадцать – двадцать пять, это да). Подъехали. И тут я слышу такое бодренькое:
– Ну что, ученичок, обосрался?