Хочешь, чтобы муж погулял с собакой, которую ты завела и оформила на свое имя? Если он согласится и погуляет, твой искин перечислит ему за это сто рублей с твоего счета. Муж просит отпарить ему рубашку? Даешь согласие и получаешь за работу восемьдесят рублей. Он хочет к чаю домашних кексов, а не фабричных? Двести рублей за услугу. Ты хочешь, чтобы он вечером вымыл и обработал антисолью твои сапоги заодно со своими? Заплати девяносто рублей или сделай это сама. И так далее. Общий семейный бюджет был упразднен, теперь каждый жил на свои, а на детей расходы делились в процентах от доходов родителей. И обязанности тоже. Не хочешь менять грудничку подгузник, когда наступила твоя очередь? Пожалуйста: это сделает за тебя второй родитель, а твой искин переведет ему за это энную сумму.
Очень интересными стали отношения с детьми, когда капризы обрели денежный эквивалент. До пяти лет родители делали для детей то, что считали нужным. В пять лет ребенок прощался с детским садом и поступал в подготовительную школу, где учителя быстро и понятно объясняли ему что теперь почем, и потому каждое лишнее «хочу на ручки!», «расскажи еще одну сказку!», «помой пол в моей комнате» и «помоги с домашкой» – все, что не относилось к перечню жизненно необходимого – заносилось в долговой реестр, который выросший ребенок должен будет погасить, став взрослыми. Дети это стали воспринимать как само собой разумеющееся.
Тут надо сказать, что штрафы за навязанные услуги ввели драконовские, поэтому инициативные граждане, в надежде срубить лишнюю сотню без спроса и назойливо лезущие помогать всем подряд без спроса, быстро умерили свой пыл. Теперь, когда кто-то кому-то помогал по доброй воле, искины тщательно анализировали ситуацию. Если услуга была действительно необходимой, штраф доброхоту не выставлялся, но и оплату он получал от реципиента в таких случаях по самому минимальному тарифу, утвержденному государством – копейки.