Когда пик Монблан начал таять в сгущающихся каждую минуту сумерках, когда солнце уже зашло за горизонт, уступив место молодой луне, а на небе всё ярче разгоралась Венера, в славный город Женеву, с разных сторон, въехали сразу несколько одиноких всадников. Кто-то из них прибыл сюда с юга, другие – с севера, третьи – с востока, но все они двигались к одной цели.
Надо сказать, что к тому времени уже давно прошла Реформация, а сам город на правах кантона вошёл в состав Швейцарской Конфедерации, что, однако, не изменило его статус республики с абсолютно равными для всех политическими правами.
Освободившись от аннексии Франции, Женева больше не нуждалась в постоянном гарнизоне и ночных дозорах. Да и кому там было служить, если разделённые округа ещё сами не определились к какому департаменту себя относить и с осторожностью пытались понять действия и порядки их новой власти. Поэтому пустеющие к вечеру улицы города уже не оглашали, как прежде, цокающие набойки на подошвах сапог дежурных нарядов милиции, состоящих из трёх-четырёх человек, и курсирующих вдоль всех переулков для выявления нарушителей ночного правопорядка граждан.
Так что, когда по разным улицам города аллюром пронеслись столь запоздалые всадники, никто им не воспрепятствовал и ни разу не преградил дорогу, что было бы неминуемо ещё каких-то пару-тройку лет назад.
Одни из этих всадников проделывали совсем небольшой путь до своей цели, а другие, оказавшиеся на противоположном берегу Роны, преодолев мост, ещё долго петляли по узким незнакомым улочкам, прежде чем достигали конечного пути своего путешествия. Но все они, рано или поздно, останавливались возле кафедрального собора Святого Петра.
Это воплощение человеческой веры в Господа, в виде огромной церкви, находилось в самом центре Женевы и являло собой настоящий ансамбль архитектурных стилей, которые надо сказать, несмотря на пересечение эпох, выглядели как единое целое.
Останавливаясь возле собора, всадники спешивались и привязывали своих лошадей к огромным развесистым нижним ветвям деревьев, которые росли по краям площади. Затем, пешими, один за другим, они поднимались по парадной лестнице собора, называли пароль дежурившему у дверей канонику в рясе, и заходили внутрь. И было немного не понятно, что сталось бы с теми из них, кто случайно позабыл бы это заветное слово, поскольку каноник стоял один, и, конечно же, не имел при себе какого-либо оружия. Однако подобной забывчивостью никто из приехавших гостей так и не отличился, поэтому все они благополучно проследовали в собор.