Я тяну руки вперед, плавно опускаясь грудью на покрывало, но Жданов снова удивляет и за талию возвращает меня в вертикальное положение. Подталкивает к себе, и я приклеиваюсь к его груди спиной. Тяну руки за голову, обхватываю его шею, пока он пирует, получив в безграничное пользование мою грудь. Член внутри медленно двигается, наши бедра тоже склеились, и теперь мы двигаемся в унисон. Извиваемся в одном темпе. Мои бедра поверх его мощных, моя попка удобно в его паху, его орган доводит меня до седьмого неба, только здесь, в постели.
Сильные мозолистые руки сжимают соски, пальцы аккуратно играют с вершинками, теребят их, оттягивают легонько. Глеб дышит мне в шею, мурашки расплываются по всему телу, и я непроизвольно поворачиваю голову вправо, утыкаясь губами в его висок. Он пахнет зверем. Тем самым мужчиной, от которого не хочется уходить. Хочется остаться в его берлоге и понести от него. Хочется стать для него единственной, кого он будет крыть.
Но это другая сказка. А не моя жизнь. Здесь я не могу позволить себе такой роскоши.
Но могу насладиться этой ночью и той тьмой, что укрывает нас от мира.
Укрывает остальной мир от нас.
Жданов опускает ладонь ниже, на мой живот, еще ниже и накрывает лобок. Его движения становятся резче, он ускоряется и придерживает меня рукой, чтобы не сорвалась с него. А сам переходит на долбежку. Его больше не интересует медленный ритм, его интересует, что по ту сторону…
Вторая рука тянется к моей шее, обхватывает, но не позволяет мне отодвинуться. Пальцы крадутся к подбородку, сминают губы, и я угадываю, чего он хочет и ловлю их зубами. Прикусываю средний, втягиваю его в рот, Жданов рычит, уже не скрывая как его ведет от этого. Мой язык мягкой подушечкой проходит по грубой коже его пальца, губы добираются до основания, я сосу его и одновременно нанизываюсь бедрами на его член.
И Глеб кончает.
Кончает долго и бурно. С самым громким дыханием, срывающимся на хрипы. Его грудь ходит ходуном, моя так же в унисон. Я не кончаю, но его оргазм передается мне на клеточном уровне, и я получаю такой же кайф.
Мы замираем. Пытаемся надышаться. Глеб оставляет в покое мои губы, обе его руки опускаются на мою талию, и он отстраняется и вынимает член.
Слышу негромкое проклятье и каменею.