Под слоем пыли в комнате закрытой
стихи в обложках и картинки в рамках,
и золушки в своих картонных замках,
и чёрный флаг с разбитого корыта.
Он, этот флаг, простреленный в боях,
проглажен утюгом и в шкаф уложен,
где маска, алый плащ, кинжал без ножен
и Часослов с крестами на полях.
А на столе, в конверте – грампластинка,
смешной фокстрот (да кто ж его не знал!),
разбитая печатная машинка,
полглобуса (как мира половинка),
засохший фрукт и вахтенный журнал.
И прочий хлам. Ведь сколько не крути,
но на пути необратимо длинном,
где паруса пропахли нафталином,
других следов не различить… почти…