Слова старого аталыка всплыли из далёких воспоминаний, и беклярибек Юсуф грустно усмехнулся. Он следовал словам воспитателя всю жизнь, а может, стоило иногда отступиться и совершить безрассудство? Вот сейчас, почему бы не презреть решение ногайских мурзабеков и собственное согласие? Разве нельзя оставить любимую дочь, а потом отдать её замуж в Ногаях? Будет Сююмбика жить в родной степи, будет навещать старика-отца, а он – нянчить внуков. Беклярибек тяжело вздохнул. Не мог он совершить такого безрассудства, тянули неподъёмным грузом обязательства правителя. Два года ушло на переписку с Казанью и Москвой, сколько посольств ходило меж тремя городами, налаживая мост согласия. И вот, наконец, Москва не стала перечить, позволила казанскому хану Джан-Али сочетаться браком с маликой Сююмбикой. Милостивое разрешение великого князя Василия III пришло в грамоте, писанной казанским бакши Евтеком в Посольском приказе Москвы. В Казани не стали долго тянуть: пока не закончилось быстротечное лето, в Ногайскую степь снарядили свадебное посольство, какое и прибывало сейчас в улус беклярибека Юсуфа в месяце мухаррам 940 года хиджры[12]. Цепь событий, которая начиналась два года назад, завершила свой бег, очертив круг, и он, повелитель Мангытского юрта, оказался в капкане свершившегося.
Сююмбика шевельнулась, всхлипнула обиженно, и беклярибек склонился над ней. Но крепкий сон вновь унёс дочь от него, а Юсуф, опустившись назад, окунулся в прежние воспоминания.
Годы детства пронеслись, и вот он, уже статный юноша, мчался на горячем коне в гуще битвы. Отец брал его во все набеги, и Юсуф любил жестокую сечь и воинскую жизнь гораздо больше размеренной жизни кочевника. Но однажды беклярибеку Мусе пришло в голову женить любимого сына. Тут отец решил превзойти всех, он сосватал для Юсуфа одну из сводных сестёр османского султана Баязида II – Михри-хан. Стал бы отец так настойчиво предаваться делам сватовства, если б знал наперёд, как несчастлив будет сын с избранной женой?
Они возненавидели друг друга с первых мгновений. Во всём свете невозможно было сыскать столь чванливого и высокомерного существа, как капризная и избалованная султанша. Она учинила скандал, едва сойдя с повозки, из-за того, что в Сарайчике не оказалось любимых её сердцу хаммамов