Где-то вдалеке залаяли собаки, и беклярибек поднялся, осторожно пробрался к выходу. За расшитым пологом юрты царила ночь, впереди был тяжёлый, полный суматохи день и следовало отдохнуть, но повелитель разбередил душу воспоминаниями и не желал сна. Мысленно он вновь спешил к стойбищу почтенного мурзы Ибрагима и видел перед собой изборождённое морщинами, медное лицо мангыта…
– Я отдам свою дочь за тебя, мурза Юсуф, сын высокочтимого Мусы, но дела моего кочевья обстоят так, что завтра мы должны сняться со стоянки и идти к Каспию. Сегодня же совершим никах, и забирай Гюльджан в свой улус.
Юсуф никогда не видел ни столь поспешного туя[14], ни быстрой, словно скомканной церемонии бракосочетания. Поутру, едва выйдя из шатра, где праздновалось торжество, родные невесты свернули юрты и отправились прочь. Посреди брошенного стойбища остались лишь выжженные круги от очагов и новенькая юрта невесты из белого войлока, куда и постучался молодой супруг. Но навстречу ему вышла не пленительная жена, а старая невольница, которая и поведала причину столь поспешной свадьбы и быстрого отъезда мурзы Ибрагима. Жена Юсуфу досталась необыкновенная, она действительно оказалась красавицей и певуньей, только одно отвращало женихов с некоторых пор: Гюльджан повредилась в разуме. Девушка заговаривалась, беспричинно смеялась и могла приняться петь посреди скорбного погребения. Женихи бежали прочь, а мурза, отчаявшись пристроить дочь, уцепился за первого прибывшего в улус со сватовством. Он не дал времени для ухаживания, сбыл дочь и снялся с места со всем кочевьем.
Юсуфу не оставили выбора, и он повёз жену к себе. Мрачные мысли посещали мурзу всю дорогу, и думал он о чёрной карме, нависшей над ним, словно судьба приговорила его к неудачам в браках, и всякая женщина приносила Юсуфу муки и страдания. Он думал, что происходившее с ним не могло быть простой случайностью, как иначе можно объяснить, что первая его жена – сущая ведьма, вторая оказалась сумасшедшей.
Мурза Юсуф поселил Гюльджан в улусе и попытался забыть о ней, как когда-то запамятовал о первой жене – Михри-хан. Но женщина, которая жила под боком, постоянно напоминала о себе, попадалась на глаза. Он не раз видел Гюльджан на пороге её юрты – ослепительно красивую, юную и желанную. Он не мог найти в ней умной собеседницы, но признавал её красоту, и тогда влечение мужчины пересиливало природную брезгливость. И Юсуф решился войти к своей жене.