– Сююмбика, госпожа моя! – послышался тревожный голос Оянэ.
Девушка наклонилась к сестре:
– Прости, Халима, некогда и поговорить с тобой. – Она вскинула руки к шее, сняла сверкающее ожерелье. – Возьми на память!
– Что ты?! – Халима испуганно отмахнулась от дорогого подарка, но в следующее мгновение покорно подставила голову. От блеска камней засияли её синие глаза, и тут же в плаче скривились губы: – Не уезжай, сестрёнка!
– Не мне решать. Прощай, Халима! – Взмахнув прощально рукой, Сююмбика направилась к выходу.
Обернувшись, она в последний раз взглянула на сестру. Безупречное по красоте лицо девушки застыло в гримасе плача, но даже скривившись, Халима была хороша, словно пери! Да вот только обречена вечно сидеть в тёмной юрте и баюкать тряпичных кукол. «Ей никогда не повзрослеть, она навсегда останется ребёнком, зато моё время стать взрослой пришло», – подумала Сююмбика и шагнула за порог, кивнув сестре ещё раз.
Беклярибек Юсуф с утра был погружён во множество важных и неотложных дел: то его голос властно звучал у шатра, где затевалось пиршество; то терялся среди рёва забиваемых животных. Прибежала молоденькая невольница, испуганно доложила:
– Райха-бика дожидается вас, господин, хочет показать дары для дорогих гостей.
Беклярибек, не теряя времени, направился к жилищу жены. Райха давно ожидала мужа, усадила его на почётное место, предложила пиалу с прохладным айраном, а сама устроилась напротив, чтобы взгляд мужа почаще обращался на её круглое нарумяненное лицо. Госпожа хлопнула в ладоши, велела начать показ. Прислужницы разворачивали отрезы дорогих материй, встряхивали перед глазами повелителя связки пушистых мехов, подносили пояса с серебряными и позолоченными бляхами, перстни с дорогими самоцветами, шёлковые бухарские халаты, богатые шубы. Всё беклярибек брал в руки, проверял добротность материй, не побиты ли молью шубы, меха. Райха чувствовала, что муж доволен, она раскраснелась от предчувствия похвалы, но тут же, стараясь сделать лицо озабоченным, произнесла:
– Господин мой, двое из гостей – особо знатные – приближённые хана, выберем для них подарок.
Не докладывая о себе, вбежал воин в запылённых сапогах:
– Повелитель, казанцы прошли Бугор!
Все всполошились, зашумели оживлённо, Бугор находился в двух часах езды от стойбища. Беклярибек Юсуф стремительно поднялся и, хотя Райха-бика пыталась удержать его, сказал: