Я с удовольствием отломила ложкой кусочек и положила в рот. «Я в Раю! Это нежное сочетание бисквитного теста, воздушного и тающего во рту, а также яблока и чего-то пряного, играющего во рту лёгким послевкусием! И этот замечательный крем!» Мне показалось, что я сейчас заплачу от восторга.
– Хироши, ты только дыши, – подколола меня моя подруга.
– Ты только попробуй! – наконец, ожила я. – Это просто нечто!
– Давай, а ты попробуй, что у меня! – мы обменялись тарелками, и передо мной оказался шоколадный торт с вишней. Он ещё назывался как-то странно, что не выговорить. Сгорая от любопытства, я взяла в рот кусочек и зажмурилась. «Ого! Этот совсем другой! Мягкий и с небольшой горечью тёмного шоколада, благородный и величественный. Прямо как его сложное название…» Мне показалось, что такие угощения едят только какие-нибудь аристократы в Европе.
– Слов нет, как вкусно!
– А то! – поддержала меня подруга. И мы снова обменялись тарелками.
– Мои леди, как вам наши десерты?
– Это просто изумительно! Я никогда такого не ела!
– Рад слышать…
– Скажите, а правда, что у вас шеф-повар из Германии? – спросила моя одноклассница.
– О да, он прибыл к нам из далёкой Европы! – важно ответил официант, обернувшись на окошко, ведущее на кухню. – А вот, кстати, и он сам, – в проёме показалось лицо юноши, одетого в белую поварскую форму и небольшую шапочку, закрывающую его волосы. Наверное, в этот момент я выглядела очень странно, потому что подруга спросила.
– Хироши-тян, с тобой всё в порядке?
– Да… – едва могла проговорить я. – Всё хорошо…
«Эрнст их повар?! Настоящий повар из Германии, который готовит блюда европейской кухни! И это всё испёк он сам своими руками?! Никогда бы не подумала о нём такого!» Я ещё раз посмотрела на Клечек-куна, когда он раздавал распоряжения официантам. Он не выглядел грустным или злым. Он был довольным. Кажется, ему нравилось то, что он делает, и то, что он видит. Он по-настоящему наслаждался своей работой. Пожалуй, единственное, что в нём явственно узнавалось, так это его деловитость и резкость. Команды он отдавал таким тоном, словно командир в армии. И его слушались, выполняя всё в точности так, как он говорил. При этом он точно не перегибал палку и не ругался ни на кого. Он был в своей стихии, чувствуя себя на кухне, как рыба в воде.