Флоренс ослепительно улыбнулась, взяла Мерси за плечи и поцеловала подругу в щёку.
– Я бы всё равно ничего от тебя не взяла. – Лукаво прищурившись, Флоренс слегка улыбнулась. – Разве что без твоего ведома. – Девушка торжествующе показала Мерси Лупу истины, которую незаметно выудила из кармана её пальто. Она пару раз качнула Лупу в пальцах, как маятник, держа её за ручку, и отдала обратно Мерси.
Та рассеянно взвесила чудесную вещицу на ладони и сунула обратно в карман.
– Разве не у меня тут репутация воришки?
– Тяжёлые времена способствуют развитию дурных привычек.
– Если придётся совсем туго, я по-прежнему смогу продать её. В самом крайнем случае.
– Что угодно, только не книги Валентина, – понимающе кивнула Флоренс.
Мерси покачала головой. Разумеется, она унаследовала книжную лавку, и, разумеется, она занималась продажей книг, которые остались в ней после смерти Валентина. Но одно дело – передавать несколько книг в день на бережное попечение других библиофилов за достойную плату, и совсем другое – уступить сразу всю библиотеку одному из конкурентов по бросовой цене, потому что больше ничего не остаётся.
Флоренс, унаследовавшая своё издательство от отца и испытывавшая к нему те же чувства, что и Мерси к «Либер Мунди», понимала подругу, как никто другой. Однако жизнь у Флоренс сейчас была не в пример сложнее, чем у Мерси: помимо издательских расходов, она выплачивала долг за лечение. После нападения Торндайка ей пришлось провести в больнице несколько недель.
Мимо них проехала карета, запряжённая четвёркой лошадей: из-под копыт на подолы обеих девушек полетели брызги снежной каши. Они отскочили, выкрикивая оскорбления в спину кучера. Чертыхаясь и кое-как отряхнувшись, подруги ободряюще переглянулись и наконец двинулись в направлении «Ломбарда Фаворитов».
Дверь оказалась заперта. Флоренс взяла дверной молоток и постучала.
– Может быть, эта лавка уже давно закрылась, – заметила Мерси, тщетно надеясь всё-таки отговорить Флоренс от её решения. Через дверь она ощущала мощную библиомантическую ауру: внутри хранилось что-то очень непростое. От пальцев ног до корней волос по коже побежали мурашки.
Изнутри послышался скрежет отодвигаемого засова, и дверь приоткрылась. Сначала Мерси показалось, что за ней никого нет; потом она перевела взгляд ниже и увидела сухое старушечье личико, покрытое пигментными пятнами и морщинами, словно древний книжный переплёт. Старуха так узко сощурила глаза, что они казались закрытыми. Её седые волосы были заплетены в косу, перекинутую вперёд через плечо и спускавшуюся ниже пояса.