Мария Федоровна согласно кивнула. Она взяла чайник и собственноручно налила сыну чай.
– Хочу поговорить с тобою в отношении Миши, – она немного помедлила, – не кажется ли тебе, что принятые нами меры наконец-то подействовали?
– Пожалуй, что да, – согласился Николай, – в последнем докладе тайной полиции сообщается, что госпожа Коссиковская не имеет теперь намерения покинуть Европу. Писать продолжает, но Миша отвечает все реже и не проявляет былого рвения в отношении женитьбы.
– Можно ли нам рассчитывать, что эта опасность для нас миновала? – С надеждой произнесла вдовствующая императрица.
– Я неустанно молюсь за его благоразумие, – улыбнулся Николай.
– Тогда, Никки, не стоит ли нам поспешить с устройством его семейной жизни?
– Пожалуй, – согласно кивнул император, – в тридцать лет давно уже пора остепениться.
– Принцесса Патриция Коннаутская, вероятно, подходящая для нас партия. Как ты это находишь?
– Совершенно с тобой согласен. Она и собой хороша. Сколько ей сейчас?
– Двадцать два. Всего на восемь лет младше Миши. Она определенно составит его семейное счастье.
– Не сомневаюсь, – уверенно заключил Николай.
Безусловно, если Великому князю Михаилу жениться, то только на особе королевской крови. Принцесса Патриция, внучка самой королевы Виктории и племянница Короля Эдуарда VII, подходила ему, как никакая другая кандидатура.
По, введенному в свое время Александром III, закону, “неравнородные” или “морганатические” браки великих князей оказались под запретом. Женившись на особе низкого происхождения, Михаил терял возможность когда-либо занять престол. Этого Николай и его мать Мария Федоровна никак не могли допустить. Среди прочих кандидатов из состава императорской семьи, по их мнению, достойных никого и близко не было. Пока им, с трудом, но удавалось держать ситуацию под контролем.
Михаил же, после рождения у брата в 1904 году, наконец-то, после четырех дочерей, долгожданного сына Алексея, стал теперь только вторым в очереди на престол. Он почувствовал свободу, влюбился в бывшую фрейлину своей сестры, Александру Коссиковскую, и готов был жениться на ней, вопреки увещеваниям брата и матери.
Николай, имея родного сына в качестве наследника престола, мог теперь ни о чем не беспокоиться, если бы не одно но. У Алексея обнаружилась гемофилия. Пока царская семья, как могла, скрывала этот факт даже от прочих своих родственников, надеясь на чудо исцеления, но надежды неумолимо таяли.