– Слушаю, – ответила на звонок, собирая чемоданы. Из клиники. – Нет, меня больше не интересует процедура. Угу. Всего доброго.
Я замерла с телефоном, на вещи взглянула. Мы возьмем только необходимое, остальное купим. Благодаря Артему появилось место, где смогу выплакать свою боль и любовь, прежде чем схлестнусь с мужем по-настоящему. А все остальное уже не важно. ЭКО мне больше не пригодится. Теперь понятно, почему Рома перестал интересоваться ежемесячными результатами наших стараний. Он получил желанного сына, галочка поставлена. Окей, пусть живет и радуется, только без нас.
Осталась последняя пощечина для Романа Демьянова. Завтра мы уже не увидимся.
Приезжай сегодня к семи. Буду ждать.
Написала и поехала за дочерью в садик. Доехали мы быстро, покушали, и Ева принялась играть с моими украшениями, а я собираться. Достала роскошное шелковое платье в пол на тонких бретельках, с глубоким декольте, возмутительно длинным разрезом до середины бедра. Туманный взгляд и алые губы. Волосы блестящими крупными локонами спину закрывали. Я была красива и желанна. Пусть Рома смотрит и понимает, что больше не получит меня!
– Мама, а ты кудя? – спросила Ева, обнимая меня за ноги.
– Маме нужно съездить в одно место.
– А я?
– А ты с папой. – Я увидела, как фары мазнули по окнам. Ровно семь. Пунктуальный. Рома появился в гостиной ровно через три минуты.
С букетом крупных роз, насыщенного бархатно-красного цвета. С бутылкой вина и белозубой улыбкой. Он скользнул по мне голодным возбужденным взглядом, глаза вспыхнули порочным пламенем. Кадык дернулся, когда бретелька соскользнула, еще больше показывая грудь. Я соблазнительно поправила ее и к мужу подошла.
– Папа, я сёдня с тобой! – заорала Ева. Я злорадно улыбнулась и вручила ему дочь. Он мне букет.
– У меня важная встреча. Я хотела вызвать няню, но ты так мало времени с дочерью проводишь…
– Ты куда?! – Рома из возбужденного вмиг стал взбешенным.
Я достала из гардеробной короткую меховую шубку, накинула на плечи и прошла мимо.
– У меня деловой ужин. Пока.
– Ебан… Черт! – выругался Демьянов.
– Тсёрт! – повторила Ева.
Пусть наслаждается последними часами. Завтра нас с Евой уже не будет!
Наташа
Естественно, я вся такая роскошная шла не в никуда. Хотя, если понадобилось бы, и в машине просидела бы полночи, только чтобы Демьянов поседел от ревности. Чтобы кулаки сбил. Чтобы мысли в клочья разодрали душу. Чтобы боль дышать не давала. Я ведь живу с этим! Каждый день. Каждую ночь. Я ведь ревнивая. Всегда такой была! Но Роме доверяла беззаветно. Мысли не допускала, что можно быть таким безудержно страстным и заботливо нежным, искренне любить и доказывать это каждый день – улыбкой, мимолетным взглядом, коротким соприкосновением пальцев – и так жестоко обманывать. Прав был Шекспир: жизнь театр, а люди в ней актеры…