Свободное падение, или Cон, приснившийся в ночь с четверга на пятницу - страница 3

Шрифт
Интервал


украинской деревушки. В детстве он каждое лето отдыхал в

деревне. Там жили его бабушка и дедушка. Чистый, опрятный, движения неспешные, голос мягкий. Только он почему-то смотрел

всё время вниз, как бы боясь Игоря. Он так и ходил по каморке, смотря себе под ноги.

– Чай у меня знатный, сам травы собираю всё лето и осень.

Потом схроны делаю и в лесу, и в городе… – старик махнул рукой.

– Если вдруг что сопрут, чтобы запас был. А без чая мне никуда, он

и тело греет, и здоровье лечит, и душу успокаивает.

Бомж говорил тихо, почти нараспев. И почти всё время

улыбался… Движения были плавными, спокойными. От этого

Игорю тоже стало как-то спокойно. Он отхлебнул чай. Запахло

ароматными травами.

– Вкусно, – сказал он и с благодарностью взглянул на бомжа.

– Ой, извините, не представился, Николай Павлович Зацепин, в простонародье – Рак.

– Почему Рак? – Удивился Игорь.

– Вообще Рак-отшельник. Потому что один, ни с кем из

наших не общаюсь. Поэтому прозвали Рак-отшельник. А сейчас

просто Рак. Многие имени моего не знают, всё больше погоняло. –

Бомж улыбнулся, искоса, несмело взглянув на Игоря.

– Чисто как у вас, – Игорь пил горячий чай маленькими

глотками.

– Чистоту я всегда любил. В прошлые годы у меня везде

порядок был – и в доме, и в цеху. Правило было: рабочий день на

полчаса раньше закончим, чтобы порядок на рабочем месте

навести. Премия была специальная – за чистоту. Ну а дома – это

отдельная история. Всё было белым; и мебель, и стены, даже цветы


5

белые разводил. Люблю белый цвет – цвет непорочности, душевной чистоты. – Мечтательно закончил Николай Павлович.

Понемногу Игорь приходил в себя, рассмотрел жилище

своего нового знакомого: оно не походило на обиталище

опустившегося человека. Напротив, всё говорило о том, что хозяин

– человек чистоплотный и образованный. Говорил он правильной

речью, без матерщины, выговаривая каждое слово. Только взгляд

его был какой-то испуганный, обречённый. Казалось, что он всего

боится.

– Извините, Николай Павлович, я вам вопрос неприятный

задам. Можно?

– Я догадываюсь – какой, – улыбнулся Зацепин, – как я

докатился до такой жизни?

– Вы знаете, в моём представлении бомж – это слабый, опустившийся, человек, полуживотное. Этакий хомо сапиенс, который требует содержания в резервациях со специальным

режимом. Ведь в жизни можно как-то приспособиться в любой