– Господа! Мы собрались здесь… Гм… Нас пригласили…
Курлюк потел и волновался, все насторожились.
– Я прошу, Антонина… подойди ко мне.
Антонина уплетала семгу и облизывала губы, ямочки на щеках так и подмигивали друг дружке. Челка настырно лезла в глаза, Антонина ловко сдувала волосы в сторону. Пританцовывая, она подошла к Курлюку и хлопнула его ладошкой по животу.
– Ты что-то задумал, пузанчик!
Курлюк положил тяжелую длань на ее голову.
– Дрюня… Андрей Васильевич! Подойди к нам, дорогой!
Дрюня, предчувствуя недоброе, стал поодаль.
– Ближе, ближе…
На кудлатую голову Дрюни также легла рука Курлюка.
– Друзья мои! – обратился Гаврила к застолью – Вы знаете этих людей, мы их любим… Антонина – жемчужина нашего города. Об Андрее и говорить нечего, он герой реставрации… мы все гордимся. Антонина и Андрей – два сапога пара, они всегда скучают друг без друга.
Дрюня выпучил глаза и стряхнул руку с головы.
– Что ты несешь?
– Молчи! – оскалился Курлюк и снова обратился к публике.
– Друзья мои! Нашему городу нужен пример, живой подвиг…
Гаврила чувствовал, что его заносит, нервничал и потел еще сильнее. Он свирепо глянул на Дрюню, потом на Антонину и рассмеялся.
– Ну, дети мои, вот и отец Амвросий… Мы… вы решили пожениться!
Курлюк захлопал в ладоши, за столом дружно подхватили, шутка понравилась. Гаврила посадил Дрюню и Антонину во главу стола, налил в бокал вина.
– За Дрюню и Антонину! За молодых! – радостно завопила компания.
Антонина подняла юбку, оголив колени, пустилась в пляс:
Хочу мужа, хочу мужа, хочу мужа я-а-а,
Принца, герцога, барона или короля-а-а…
Дружно выпили. Дрюня принципиально вышел из-за стола и сел рядом с отцом Амвросием.
– Дрюня! – торжественно провозгласил Курлюк. – Согласен ли ты взять в жены Антонину?
Дрюня волком смотрел на Курлюка.
– Дюже трезвый я для такого дела.
– Антонина, согласна ли ты выйти замуж за Андрея?
Антонина пританцовывала и извивалась, точно ее щекотали.
– Это надо у Таньки Хромой спросить, он с ней спит. Правда, Дрюня?
Жених обиделся.
– А от тебя танцоры из самодеятельности убегают, как зайцы, ты их поголовно насилуешь.
– Насилую и ем! – подтвердила Антонина. – И тебя изнасилую.
Наливали и пили уже без тостов. Чехонька мелко поклевывал носом. Певзнюк и Курочка угощали друг друга осетриной. Отец Амвросий терпеливо парился в черной рясе и, живо внимая действу, отхлебывал из бутылки холодную минералку.