– Мой господин, не надо портить товарный вид, – вмешалась наставница, но лезть под руку царю, естественно, не стала. – Мы все зависим от Акиры. Синяки и ссадины не красят девичье тело. Кочевник может передумать.
– Ты права. Нам всем нужно успокоиться, – отец посмотрел на побитую дочь, как на отходы жизнедеятельности гиппопотама, и продолжил свою мысль:
– Киша любит ломать волю у строптивых девиц, а еще он обожает дробить кости и сворачивать шеи. Подумай над этим, Акира. Смирение и покорность спасут тебя от физической боли и душевных мук. Этот совет я даю тебе как твой царь и как любящий родитель.
– Ненавижу тебя! – крикнула Акира. – Ненавижу!
– Глупое дитя! В твою честь жрецы вознесут молитвы, а люди будут петь песни, – седовласый мужчина карикатурно вскинул руки вверх и закатил глаза, изображая служителя храма. Религиозные деятели поддерживали правящего царя, а он делал вид, что свято верил в ересь, которую несут жрецы. Религия была удобным рычагом управления для необразованного стада. Любые промахи со стороны власти можно было спокойно спихнуть на самих людей. Мало молились – вот вам голод, криво принесли жертву – вот вам война и так до бесконечности. Невидимый канал связи к богам имели только жрецы. Простой люд такими навыками, естественно, не обладал.
– Мне нет дела до песен и жертв. Это не моя судьба, – Акира стерла кровь с разбитой губы и прожгла отца ненавидящим взглядом. – Я принцесса, а не рабыня! – прокричала девушка и плюнула в сторону, где стоял мужчина, испачкав при этом его белоснежную одежду.
Но повелитель на это лишь фальшиво улыбнулся и громко захлопал в ладоши.
– Браво! Сколько энергии! Сколько экспрессии! Какая страсть! – присев на корточки, он больно схватил Акиру за густые волосы и зло прошипел ей в лицо: – Даже не пытайся вывести меня на эмоции, дрянь. Убивать я тебя не стану, хотя, стоит признать, попытка была хорошая. Ты знаешь мои слабости. Акира, ты опасна для трона и для династии. Бестолковая кукла возомнила себя чем-то большим, чем она есть на самом деле. Чудачество с твоей стороны. Запомни, у меня еще много дочерей, а ты всего лишь безликая девка в веренице себе подобных. Одной девкой больше, одной меньше. Для меня ты – ничто, Акира! – мужчина как ни в чем не бывало отпустил волосы дочери, выпрямился и обратился к телохранительнице: