Так очистив слободу, Валуев отправил к Скопину гонца, а сам приступил к строительству острога. Скопин, получив его сообщение, двинулся к Александровской слободе и расположился в ней своим большим полком. Дорога на Москву была открыта. Но он не спешил туда. Не спешил он выступать и против Сапеги, осаждавшего Троице-Сергиев монастырь. Тем более не собирался он идти на Тушино, на поляков под началом князя Рожинского. Для этого у него не было достаточного численного перевеса. Он стоял в слободе, ждал ещё наёмников из Швеции, а также полки Шереметева.
* * *
Крытый возок боярыни Скопиной-Шуйской миновал ворота Александровской слободы и подкатил к палатам, где разместилась ставка большого воеводы царского войска. Дворовые холопы посыпались с коней, метнулись к возку, распахнули у него дверцу и почтительно склонили головы.
Елена Петровна, выходя из возка, слегка оперлась на комнатных девиц, ступила на снег и тут же увидела сына.
Князь Михаил встречал её у крыльца, в окружении своих ближних советников. Среди них сразу бросался в глаза молодой иноземец, светло-рыжий, с тонкими усиками, торчавшими в разные стороны, как у кота, и чисто выбритым продолговатым подбородком, чуть старше её сына. По-видимому, решила она, это и есть де ла Гарди. О нём сын уже писал ей как-то. Иноземец выделялся своей изысканностью и лоском, чего, подумала она, нет у русских воевод… «И Лыков тут! Ах, этот Лыков, с его завидными потугами всюду поспеть!..» Даже к ним на двор он захаживал чаще, чем другие. И вроде бы по-соседски. Среднего роста, бойкий и уж больно вездесущий… «И Яков Барятинский тут же!..» Ну что о нём-то сказать? Нечего. Она не знает его, хотя и видела не раз подле сына. Непонятный человек, странный рядом с князем Михаилом… И тут же она заметила, как сбоку, из-за угла царского терема, выбежали братья её снохи: Иван и Семён Головины. Они торопились… Всё, всё было написано у них на лицах, ну совсем как у отроков, опоздавших из-за проказ на литургию.
Князь Михаил низко поклонился ей: «Здравствуй, матушка!»
Елена Петровна поцеловала его в лоб и, шутя, пожурила:
– Ну, ты уж совсем встречаешь меня как государыню! С меня было бы довольно и одного тебя!
Князь Михаил, оправдываясь, с улыбкой показал на своих товарищей, на воевод: «Они бы не позволили мне, не простили!»