– Более чем, – Пётр снял очки и протер линзы.
– Хорошо. Сейчас открою тебе доступ ко всем материалам, – Роман повернулся к компьютеру и начал что-то печатать.
Возможно, тестировщик – не лучшая профессия для программиста, но Пётр относился к своей работе ответственно. Он уже давно не стремился к должности ведущего разработчика и уж тем более к руководящим постам. Когда Петру поступило предложение стать начальником отдела, он, не задумываясь, предложил кандидатуру Романа, хотя тот явно уступал в профессиональном плане. Никто не знал почему, но вопросов особо не задавали. Возможно, просто боялся или больше нравилось работать с программами, чем делать отчёты для руководства. Однако в сложных ситуациях частенько сотрудники других отделов обращались именно к Петру, потому что он был одним из немногих, кто мог найти решение практически любой проблемы, связанной с кодом. Романа вполне устраивало такое положение дел, так как он как раз больше был заточен на организацию работы, а не на её выполнение.
Помимо работы у Петра было несколько увлечений. Одно из них озвучил коллега: Пётр занимался интеграцией человека и компьютера. Проблема состояла в том, что компьютер строится по принципу чётких программ и инструкций. Это вычислительная машина, которая лишена каких-либо спонтанных, нелогичных решений. Даже при использовании генератора случайных событий результат всё равно получается ограниченным. За определенные рубежи машина выйти просто неспособна по определению, поэтому при интеграции сознание человека может существовать только в рамках логики, – эмоциональный интеллект и все сопутствующие ему атрибуты не наследуются. Человек, погружая свой разум в виртуальный мир, как бы является лишь наблюдателем происходящего, без возможности полностью влиться в процесс. Он может ощутить запах цветка, прикосновение губ женщины, но это будет всего лишь имитация. Человек будет об этом знать и смотреть на всё происходящее как на компьютерную игру. Пётр занимался разработкой совершенно другого уровня: передача эмоций и настроений, формирование чувственного восприятия виртуальной реальности с возможностью сохранения пережитого опыта в цифровой среде. Ему даже удалось создать собственный прототип эмоционального интегратора, но всё работало в жутко урезанном варианте. О каких-то сложных эмоциональных переживаниях речи пока не шло. Роман утверждал, что всё дело в вычислительных мощностях, что для создания такой технологии нужен квантовый суперкомпьютер, однако Пётр придерживался иной точки зрения. И в чём-то он, безусловно, был прав: иногда гениальные решения скрываются в самых простых вещах. Как раз такое гениальное решение он и дорабатывал в данный момент, и, кажется, всё было почти готово к испытаниям.