– Вы уверены, что это он? – генерал Бёрд удивлённо посмотрел на майора Гувера, его лицо выражало откровенное изумление.
– Да, абсолютно.
– Он же проходимец, мошенник. Послушайте только: платёжные карты, фальшивые авизо, нигерийские письма. И это только юность. Он продал мост Джорджа Вашингтона на металлолом.
– Да, – неохотно подтвердил майор.
– Трижды.
– Да.
– Что, да… Он в четырнадцать лет своего приятеля выдавал за потомка пирата Френсиса Дрейка и пытался вернуть всё награбленное им золото. А чего стоят свитки Апостола Павла и письма Калигулы!?
– В его защиту могу сказать, что ни один из этих эпизодов не дошёл до суда. Все обвинения, которые ему вменялись, были сняты.
– Есть какие-то слабости? Мама, папа, любимая бабушка, тетушка, может, пес или хомячок, без которого он жить не может?
– Родных нет, давно все умерли. Даже в России никого не осталось.
– Должно же что-то быть? – с негодованием спросил генерал.
– Был кот, – внезапно вспомнил майор, – звали ШК, тринадцать лет за собой таскал.
– Что еще за ШК?
– Шерсти Клок, звали так. Сдох пару лет назад.
Генерал был в замешательстве.
– Мы доверим секретнейшее дело этому проходимцу? – генерал расстроенно ткнул папкой в грудь майора, – да еще и кошатнику, – брезгливо добавил.
– По-видимому, да, – спокойно ответил майор.
Глава первая
Рой Стюарт вышел из нью-йоркского метро и направился прямиком к себе домой. Не спеша шагая по Мейн-стрит, он обдумывал сегодняшний разговор с семилетним мальчиком, страдающим лёгким неврозом. Рой был психологом, занимался диагностикой одаренности детей. В основном это были дети состоятельных родителей, которые готовы на любые эксперименты над своими чадами только ради того, чтобы они впоследствии смогли уверенно смотреть сверху вниз на своих менее успешных соплеменников. Маленькая частная практика располагалась в Нижнем Манхеттене, на тридцать втором этаже Башни Свободы, ровно одним этажом выше денежного хранилища частного банка закрытого типа. Большая часть клиентов Роя – как раз выходцы тридцать первого этажа.
По пути Рой забрёл в бар Фила выпить пару кружек пива, послушать болтовню старого Майка и нудного Реми. Каждое утро друзей начиналось на пересечении Роуз-авеню и Боун-стрит, где они встречались, обменивались рукопожатиями и отправлялись в парк кормить уток, а спустя пару часов тропа из парка выводила их прямо к бару Фила. Пустая болтовня и негромкие споры – вот, в принципе, и все, чем они занимались целый день. Нередко в питейном заведении разгорались споры, и Фил проявлял незаурядную дипломатию в разрешении сложных ситуаций. Возможно, в этом ему помогали его огромный рост и невероятно широкие плечи. Когда Рой зашёл, атмосфера была уже слегка накалена, все обсуждали произошедшее землетрясение на Ближнем Востоке. Кто-то кричал, что это теракт, кто-то считал, что виной всему военные испытания на Аляске, а кто-то вообще высказался: «так им и надо, это расплата за одиннадцатое сентября…». Последняя версия выпивохам понравилась больше всего, и, перекрикивая друг друга, они начали выдумывать еще более изощрённое наказание.