В коридоре Рой повстречался с Питером Ревсоном. Питер вернул Рою нагрудный значок, который он нашел на полу кислородной станции. Там заполняли баллоны дыхательной смесью для скафандров.
Только ближе к обеду Рой наконец добрался до профессора. Тим был полностью поглощён работой. Компьютер перевёл в голосовой режим и, как показалось Рою, он настойчиво пытался внушить ему имя, без остановки обзывая его Гаем, тот же в свою очередь, напротив, пытался всячески игнорировать Ричардсона.
– Не услышал, как ты вошёл. Я тебя, кстати, ждал, – профессор всегда всех ждет, это тот человек, который не терпит одиночества.
– Чем занимаетесь? – поинтересовался Рой.
– Вот пытаюсь привить немного человечности этой железяке, но всё безрезультатно. Бестолочь, одним словом, – профессор Ричардсон немного расстроился. Подперев подбородок кулаком, внимательно смотрел на Роя. – Чем могу быть полезным?
Рой не знал, с чего начать разговор. Крутился на стуле от неловкости, подбирая правильные слова.
– Да не мнись. Давай, выкладывай всё начистоту.
– Только если этот разговор останется в тайне.
Ричардсон немного поразмышлял и без всяких условий согласился.
– Помните запись, которую мы слушали в вашей лаборатории? – спросил Рой.
– Диалог с мальчишкой на неизвестном языке. Помню.
– Мне кажется, это не я.
– Так. И почему ты так решил? – в недоумении посмотрел профессор на Роя.
– Вы же знаете, что, когда слышишь свой голос в записи, он звучит как-то странно, не так, как ты его себе представлял? Я и раньше слышал свой голос в записи и точно уверен, что с мальчиком говорю не я.
– Хм, – смущенно произнес профессор, – этому должно быть какое-то объяснение.
– Я сегодня заходил к доктору Грачеву и попросил копию записи. У себя в каюте я сделал запись своего голоса и сравнил. Для меня звучат как два разных голоса.
– Но программа подтвердила на девяноста пять процентов, что это твой голос, – сказал профессор.
– Знаю, но может, это потому, что сделанная запись не совсем моя. Возможно, мы не на сто процентов являемся точными копиями?
– Маловероятно, я же слышу голос как свой, да и остальные признали себя.
Ричардсон встал со стула и нервно стал ходить по лаборатории.
– Теперь, профессор, самое странное.
– Что еще может быть страннее?
– Тише, профессор, – Рой говорил вполголоса, – нас не должны услышать.