– Раз интересовался шлюхами, то почему поехал кататься с тобой? Увидел в тебе склонность?
– Сейчас эту вилку я воткну тебе в глаз. Интересно, захотят ли тобой пользоваться, когда ты не будешь такой красивой?
– Ты не лучше меня только потому, что я не боюсь пользоваться возможностями. И я не виновата в том, что Айко в обмен на пользование тобой не может дать и виноградного жмыха.
Я вскочила на ноги, намереваясь вцепиться в волосы, но тут над пляжем разнесся гневный крик отца.
– Довольно! Убирайтесь обе. Остаётесь сегодня без ужина. И завтра до вечера никакой еды. Когда будете слушать свои урчащие животы, подумайте о том, что все мы тут – одна семья. И о том, что нужно с уважением относиться к выбору других.
Я сунула тарелку Имани и ушла, бурча себе под нос, но достаточно громко, чтобы меня услышали:
– С чего мне уважать шлюху?
Я ушла в лес по хорошо знакомой тропе. Она вела к холму – самой высокой точке острова. Путь был не очень близкий, но мне нужно было успокоиться. Спустя какое-то время я пыхтела, поднимаясь по бамбуковому настилу. Взобравшись, упала на спину и стала любоваться звёздами.
Папа говорил, что согласно старым поверьям, звёзды – это души умерших. А согласно науке Старого мира, это яркие светила, находящиеся так далеко, что и вообразить трудно. За миллионы, миллионы лет пути. Некоторые из них уже погибли, но их свет по-прежнему виден нам, потому что всё еще летит, преодолевая бесконечные расстояния. Я не знала, какая версия мне нравилась больше. В каком-то смысле у них было что-то общее.
Как всегда, мысли о звёздах расстроили меня хуже некуда. Настроение и без того было паршивым. Я села, яростно смахивая слёзы, и уставилась в темноту, за горизонт, соединивший, будто ниткой в одно полотно небо и океан. Когда приходила сюда, всегда старалась рассмотреть свет других островов. Хотя понимала, что они слишком далеко, чтобы увидеть. Иногда мне всё же казалось, что где-то там виднеется ореол залитого светом Большого острова. Я не знала, где именно он располагается, как далеко, и что там творится. Но была уверена, что там светло и днём, и ночью.
Зашелестела высокая трава, послышалось тяжёлое дыхание, и на вершине появился Айко с большим одеялом. Я с огорчением вздохнула. Мне всё ещё хотелось побыть одной.
– Что ты тут делаешь?