Во вторник Маша с замиранием сердца ждала маму. Сегодня было родительское собрание, и девочка не знала, чего ей ожидать. Анна Николаевна могла рассказать маме про то, как Маша на прошлой неделе кидала на математике самолётики с записками подружке Оле со второй парты. Тогда мама будет ругаться. А могла рассказать, как Маша полила все цветы в классе в пятницу. Тогда мама будет хвалить.
Мама явно задерживалась. Собрание началось почти три часа назад. Даже если бы Анна Николаевна рассказывала про все проделки и все успехи учеников класса – выходит что-то слишком долго. На всякий случай Маша решила проверить, вся ли посуда вымыта – если учительница расскажет только про самолётик, чистая посуда точно не повредит.
И тут Маша услышала, как открывается дверь. «Эх, не успела», – расстроилась девочка. Она задержала дыхание в ожидании, пытаясь по звукам из прихожей и тому, как мама раздевается, понять её настроение.
– Привет, доча. Как дела?
– Хорошо, – облегчённо выдохнула Маша.
– Анна Николаевна сказала, что, когда ты торопишься, разобрать, что пишешь, просто невозможно. И велела работать над почерком. Я зашла после собрания в магазин и купила тебе красивые тетрадки. Целых две, на выбор. Сиди и упражняйся.
– Спасибо, – удивилась Маша.
«А как же самолётики? И цветы в классе? Интересно, про это Анна Николаевна не говорила?»
– А рисовать можно? – уточнила девочка.
– Маша, писа́ть! Ты и так везде рисуешь.
– А что писа́ть?
– Не знаю. Не важно что. Можешь начать переписывать главы из любимой книги. А лучше – правила по математике. Заодно и запомнишь.
Маша рассматривала купленные тетрадки. Первая была покрыта множеством блёсток, которые переливались и меняли цвета, если провести по ним пальцем. А вторая – мятного цвета, с ворсом, была такой уютной и мягкой, что хотелось её обнять. Разве можно писать в ней правила? Ну уж нет! Девочка посмотрела на свою книжную полку, чтобы найти подходящую книгу для переписывания.
– У меня есть идея получше! – прозвучало за Машиной спиной, и облако мелких звёзд опустилось к девочке на плечо. –