– Так что случилось? – настаивал он, выйдя вместе со мной. – Может я могу тебе чем-то помочь?
– Нет, спасибо, – я попыталась вежливо улыбнуться, но мой голос предательски дрогнул.
Я вдруг четко увидела масштабы своего бедствия. Травля Алины теперь показалась мне таким пустяком! Уже завтра сообщат, что мой отчим Павел Свердлов мало того что официально признан банкротом, так он еще и сбежал из страны, оставив нам с мамой кучу долгов и кредитов. Я навсегда стану изгоем, учебу мне придется бросить, а вся недвижимость будет конфискована. Нас просто выгонят на улицу, а ведь у моей мамы грудничок! Куда мы поедем с полугодовалым ребенком на руках?!
Глаза защипало от слез, но я не позволила им скатиться.
– Пойдем, кофе выпьем? – внезапно предложил он, глянув на свои наручные часы.
– Нет, извините, мне нужно…
– Маер тебе откажет, – мужчина сверкнул черными глазами.
– Почему? – растерялась я.
– Потому что я его об этом попрошу, – он окончательно преградил мне дорогу, побуждая немедленно развернуться и принять его предложение. Даже скорее не предложение, а приказ.
Я медленно подняла на мужчину глаза.
Он что, тоже хочет надо мной поиздеваться? Как и его хамка дочь?
– Пойдем, – тихо повторил он, чуть склоняясь надо мной. – Я не обижу. Просто хочу, чтобы ты получила помощь именно из моих рук.
В его словах, тембре голоса, взгляде, даже в протянутой мне руке таилась какая-то двусмысленность, опасность. Его энергетика давила со всех сторон и завораживала.
Я почувствовала себя испуганным беззащитным зверьком, загнанным в ловушку опытным хищником. И этот хищник вот-вот полакомится мной.
– Пожалуйста, – почти прошептала я. – Мне очень нужна помощь…
– Вот ты мне за кофе все и расскажешь, – он положил мне ладонь на спину и мягко подтолкнул за собой. – Пойдем.
Я сделала неуверенный шаг вперед и поняла, что назад для меня дороги уже не будет.
Мы вошли в кофейню, предназначенную только для служащих и клиентов банка, и уселись за самый дальний столик.
– Господин Бергман… – сокрушенно выдохнула я, приняв решение, что не буду юлить и лебезить перед ним.
– Можешь называть меня по имени, – он вальяжно откинулся на спинку белого кожаного диванчика и расстегнул свой темно-синий пиджак.
– Я не знаю как вас зовут, – извиняющимся тоном вставила я.
– Арон, – представился он, подчеркивая ударение на первой гласной.