Когда меня нашли, я была голодная и замерзшая, но восхищенная новыми играми, новой подругой и своей панамкой. Этот головной убор до сих пор хранится у меня в комоде, как символ нашей дружбы. Катя не попросила её вернуть, даже когда на этом настаивала её мать. Она сказала, что подарила её мне на день рождения и не важно, что до него было ещё несколько месяцев. Объяснила, что это за все дни рождения, что она пропустила. И с той поры мы были неразлучны. Не стоит говорить, что родители – и с той, и с другой стороны – пытались нас разлучить. Отец даже накладывал на меня свой приказ вожака, чтобы я не приближалась к Кате… Мы не виделись почти год, но писали друг другу каждый день. Я сообщила, что у меня опасная и заразная болезнь. Это был худший год в моей жизни. Но, в конце концов, отец понял, что запрещать нам общаться бесполезно, поэтому ввел несколько правил и успокоился.
Я настойчиво постучала в алую дверь и прислушалась к приглушенным быстрым шагам. Катя поспешно отворила передо мной дверь, не спросив, кто там, и втянула меня внутрь.
– Наконец-то ты пришла! Я жду уже несколько часов! – Её серые с зеленью глаза театрально метали искры и молнии, пока мы поднимались на второй этаж в её комнату, и я виновато потупила взгляд, чтобы скорее смягчить подругу.
– И тебе привет.
– Ну, прости! Просто не ожидала, что тебя не будет на игре! Я скинула тебе уйму смс! – она говорила порывисто, а это был верный признак того, что избыток новостей мешает ей оформлять мысли в размеренную речь и она в любой момент может лопнуть, если не поделиться ими. Я уже предвкушала ночь разговоров и отсутствие сна. Отец снова будет недоволен.
– Ну, это же пейджер, – рассмеялась я.– Без доступа к телефону я все равно не могла бы тебе ответить!
Этот пейджер мне достался в наследство от Кати, когда родители подарили ей сотовый телефон. После долгих уговоров отец позволил мне его оставить.
– Но ты могла бы прийти на игру, – равнодушно пожала плечами Катя, словно не сморозила только что глупость. Взяв себя в руки, она без интереса и скорее ради соблюдения приличий сцепила пальцы в замок и сочувственно спросила: – Опять поругалась с отцом?
Мы вошли в её комнату, и где-то в глубине моего сознания возникло дежавю. Я входила сюда сотни раз, вот так же, вслед за Катей. Она никогда не запирала дверь, что раньше меня шокировало, а затем я поняла, что это скорее состояние её души – открытость, без секретов и тайн. Эта же особенность когда-то позволила ей впустить меня в свою жизнь и свое сердце.