Включение четырех Аристотелевых первопричин в христианскую философию неожиданно позволило Фоме Аквинскому сформулировать четыре из пяти научных «доказательств» существования Бога. Первые три из пяти доказательств утверждали, что Бог есть материальная, формальная и перводвижущая причина всех предметов и явлений в мире. Он применяет эту логику и в своем пятом доказательстве существования единой разумной сущности, «направляющей все природные вещи к их цели; эту-то сущность мы и называем Богом»[66]. Таким образом, Бог стал конечной целью, предназначением всего сущего в настоящем и будущем. Четвертое же доказательство Фомы Аквинского, также известное как «доказательство от степени совершенства», было вариантом известного онтологического[67] постулата, выдвинутого столетием ранее французским философом Ансельмом Кентерберийским (1033–1109). Фома Аквинский утверждал, что любой восходящий порядок (по степеням совершенства) для всего сущего должен увенчиваться чем-то или кем-то высшего порядка, и это может быть только Бог. Предоставив пять доказательств существования Бога, Фоме Аквинскому удалось поместить христианского Бога в свою модель Вселенной, построенной на принципах Аристотеля. Так теология получила статус науки. Более того, он даже провозгласил ее «королевой наук». А затем пошел еще дальше. Его следующим шагом было доказать, что с помощью теологии можно объяснять даже чудеса.
БОЖЕСТВЕННЫЙ ПРИВКУС
Последний философский «трюк» Фомы Аквинского спустя несколько десятилетий послужил поводом для обвинения в ереси Уильяма Оккама, а еще лет через сто стал той искрой, с которой начался великий раскол в западноевропейском христианстве. Речь шла о святая святых христианской мессы – о таинстве евхаристии, соединения верующих с Христом. Во время этого обряда священник обращается к Богу, прося его сотворить чудо и превратить хлеб и вино в тело и кровь Христовы. Большинство теологов причисляют это чудо пресуществления к той же категории, что и обращение Иисусом воды в вино или рассечение вод Чермного моря Моисеем. Такое не могло произойти без участия божественной силы, и поэтому никто не пытался объяснить их законами, которые применимы в обычной жизни. Однако Фома Аквинский был убежден, что ему удастся включить даже чудеса в свою научную модель мира. Чтобы добиться этого, он воспользовался еще одним даром античной философии – философским реализмом.