– Тот казус в гостинице…
Что?! Казус?!
Казус, блин. То есть, он трахнул на моих глазах шлюховатую блондинку. И это какой-то нелепый смешной случай?
В номере, над убранством которого я лично работала вместе с дизайнером. Такой красивый интерьер получился на тематику «Любовь как в кино»… А он… Ещё смеялся надо мной: «Зацени кастинг…»
И он всерьёз считает, произошёл маленький казус? Так, что ли?!
Сволочь! Самовлюблённый эгоист! Дикарь!
Блядун! Мудак! Троглодит!
Похотливый козёл!
Сперматозавр!
Так что-то я ещё забыла…
Сквозь бешеную лавину злости и лютых эмоций я еле слышу свой внутренний голос: «А ну-ка живо возьми себя в руки! Не вздумай плакать!»
Пошёл к чёрту, Макеев. Нет, не Макеев. От слова мерзавец, ты ― Мерзеев! Это надо же так охренеть, чтобы после всего пытаться со мной заговорить, как ни в чём не бывало.
– Не расслышала, как вы представились? Мерзеев? Хренеев? ― мой голос ломается до хрипа. Задавливая слёзы, откашливаюсь. ― Кхм-кхм, покажите ваш любимый фокус, как вы в воздухе испаряетесь.
– Как назвала меня?
Дыа-а-а, это его больная мозоль. Он терпеть не может, когда я его имя и фамилию коверкаю.
– Следи за языком. Или ты такая девушка, которая сама напрашивается на наказание? Ты ведь не можешь не помнить, что бывает за обзывательство?
Забудешь тут, как же! «Я тебя предупреждал, что трахну в рот за это». ― прямо сейчас слышу эту фразу его строгим голосом. Повторял мне её каждый раз, когда меня тянуло его провоцировать и подначивать.
Сегодня-то мне эта форма наказания точно не грозит!
– Кирюшка-бестолкушка, ты ведь тоже не можешь не помнить, какая я. Та самая девушка, которой всё до фонаря. До фонариков! Гудбай!
Высокая, внушительная фигура Макеева решительно надвигается на меня.
Поправив ремешок сумочки на плече, я эпично разворачиваюсь к нему спиной и направляюсь к выходу. Вышагиваю как королева.
– Остановись, Арина! ― рычит мне вслед. ― Выслушай меня…
Ещё чего! Сам себя подставил, мне больше не нужны предатели. Сам себя теперь слушай.
Сжимая кулаки, упрямо рассекаю полумрак. Внутри меня что-то необъяснимое мощно взрывается. Опаляет грудь изнутри жарким пламенем. Как изжога, безумный позыв тошноты.
Мне плохо. Тело начинает трясти. Божечки, только бы не грохнуться в обморок!
– Стой же, ― перехватывает меня Кирилл, преграждая собой все пути к отступлению.