Вернувшись, дед сказал бабушке: «Они больше никогда не вернутся», и крепко обнял её. Он был уверен, что страх боль
ше никогда не войдёт в его дом. Но он ошибся. Страх затаился в душах детей. Отец рассказывал мне, что после того случая главным его детским ощущением был страх. По ночам он боялся заснуть и всё прислушивался к каждому шороху снаружи. До двенадцати лет он боялся оставаться один в комнате, а ночью, если деда не было дома, он в ужасе выпрыгивал из своей постели, и с криком бежал к матери, которая успокаивала его как могла. Страх стал главным содержанием его жизни. Он боялся за родителей, за близких, друзей, за себя… Его ладошки были всегда холодными, даже в сорокоградусную жару, а зрачки огромными как у кошки. В школе он учился плохо, не в силах ни на чём сосредоточиться. И страх, страх, страх… Вечный страх, от которого болело горло, будто кто-то держал его мёртвой хваткой, и ещё недержание мочи по ночам и жгучий стыд за свою неспособность справиться даже с собственной мочой… Дед был сильным и выглядел очень внушительно, но отцу всё равно было страшно. И однажды дед с перекошенным от ярости лицом схватил его за шиворот и с силой развернул к себе.
– Смотри мне в глаза! – орал дед. – Если тебе страшно, спрячься у матери под юбкой, или надень женское платье и… больше не попадайся мне на глаза! – в ярости орал он.
Мать беспомощно, как птица, вертелась вокруг них. Из глаз отца катились слёзы, и от этого дед пришёл в ещё большую ярость.
– Перестань реветь! – прикрикнул он на сына.
Но сын лишь ещё сильнее заплакал. Тогда дед взял его на руки и сказал то же, что говорил до этого матери: «Не бойся. Они больше никогда не придут». Он сказал это так уверенно, что сын поверил ему.
Рядом с дедом было не страшно, и тогда мой отец решил стать таким же сильным, как и дед.
Федаины действительно больше не приходили. Но спустя несколько лет на посёлок обрушились тысячи снарядов с той стороны границы. По нескольку дней подряд дети вместе со своими матерями сидели в бомбоубежищах. Один из снарядов, пробив крышу их дома, взорвался в детской комнате. Но к тому време-
ни отец был уже другим. Страх ушел навсегда. Его место заняла ярость.
– Если тебя ударили, ударь в ответ так, чтобы твой противник больше никогда не мог тебя ударить.
Так учил его дед, и так жили они оба – и отец, и сын.