Были такие вещи, которые никто, кроме разве что самого Брежнева, знать не мог, да и не должен был. Андропова связывали особые отношения с Александром Шепелиным, «железным Шуриком», удивительным человеком и уникальным циником, любимцем советского комсомола, как никто умевшим придавать какой-то особенный, неповторимый блеск любому делу, за которое он брался. Именно Шепелин сумел надежно прикрыть Андропова в очень сложной, запутанной ситуации, когда после свержения Хрущева шла лихорадочная борьба за кремлевский престол, жертвами которой стало великое множество аппаратчиков, единственным прегрешением которых была романическая увлеченность хрущевскими реформами.
В этих двух фразах переизбыток причастий выжжен каленым железом. Но счастья как не было, так и нет. Вместо четырех разнокоренных причастий видим прилагательное «который», повторенное шестикратно.
С целью полнее оценить ширину творческого диапазона наших прозаиков обратимся к произведению автора, исповедующего иные принципы построения фраз. Фрагмент рассказа:
…званый.. ужин… подошел к концу и гостеприимная хозяйка сказала мне с чувством:
– Проводите Фиру – вас ведь все-равно никто не ждет.
И я попер. Я о чем-то задумался и не сразу сообразил, что моя спутница мне что-то с жаром рассказывает. Я быстро стряхнул с себя оцепенение и включился в ее откровение в качестве слушателя.
Краткое, энергичное «И я попер» в сравнении с предыдущим безразмерным пассажем выглядит весьма выигрышно. Правда, немного смущает изобилие личных местоимений – их девять.
Шагайка. Из рецензии на роман еще одного беллетриста.
…невостребованный гений… изобретатель самодвижущего лазерного монстра под названием «шагайка». Несчастный инженерно технический Моцарт исчезает в безвестности, не найдя заказчиков ни в Израиле, ни в России, а его изобретением пользуются другие. Заодно мы переносимся в некое иудейское Беловодье, Икарию, страну Муравию, возникшую… на бескрайних пространствах Сибири.
…. Авторская фантазия не знает границ… …События развиваются вначале в России, затем в Израиле, снова в России, Чечне, Сибири, Ново —Киеве и в конце концов неизвестно где.
К сожалению, у нас нет возможности процитировать непосредственно текст романа. Но, думается, сказанного рецензентом вполне достаточно, чтобы привлечь к «Шагайке» внимание читателей.