– Вот это да! Слушайте, у меня вообще-то к вам просьба. Можно я незаметно в окно вылезу и там быстро нарисую одну букву…
– Миха проснулся, – сказал кто-то, по комнате прокатился шепоток: «Миха проснулся», и снова воцарилась тишина.
Из соседней комнаты вышел небритый мужчина огромных размеров, одетый в расстегнутую белую рубашку, с татуировкой на груди. Все уставились на него. «Жених!» – шепнула Олегу девица.
– Где?! – прогремел басом верзила. Гости переглядывались. Было очевидно, что басню по поводу пропажи невесты они не придумали.
Жених откашлялся и проревел еще свирепее:
– Где она?
– Мишенька, она вышла погулять, скоро вернется, – сказала мама невесты.
Мишенька стал разглядывать гостей, останавливаясь на каждом лице. Когда очередь дошла до Олега, он заорал:
– Ты кто такой?
– Я эээ… вообще случайно зашел.
– Где?
– Кто?
– Где она?
– Я вообще не знаю…
– Отвечай, а то убью!
– Так погулять, говорят, вышла.
– Мишенька, он ее вообще не знает! – вступилась наконец за Олега девица.
Но Мишенька уже нацелился на Олега, как бык на тореадора.
– Да я тя на балкон выброшу, – наезжал он.
– Да мне, собственно, туда и надо, – улыбнулся Олег.
– Ты думаешь, я пошутил, что ли? – жених взял Олега за грудки. Крашеная девица и другие гости пытались оторвать хозяина от случайного гостя, но все это было похоже на борьбу лилипутов с Гулливером. Между тем Мишенька вытащил Олега на площадку подъезда, поставил на край лестницы, хорошенько размахнулся и ударил несчастного в глаз. Тот покачнулся и покатился вниз, всеми силами стараясь сгруппироваться в наиболее безопасную позицию.
– Вот так, – сказал новоиспеченный жених, втолкнул ошеломленных гостей в квартиру и зашел сам, хлопнув дверью.
Олег пощупал лицо. Крови нет. Костюм не порвался. Почти ничего не болит. Все не так уж плохо! Только вот краска и кисточка остались в злополучной квартире.
Не успел Олег подумать об этом, как дверь снова открылась и в подъезд выбежала крашеная девица, держа в руках мокрое полотенце. Она подскочила к Олегу и с видом военной санитарки приложила холодное полотенце к месту удара, поддерживая голову раненого.
– Ничего, ничего. Голова цела. Руки-ноги целы.
– Слушай! – вдруг осенило Олега.
– Что, мой хороший?
– Ты можешь нарисовать букву на балконе?
– Зачем?
– Я для своей невесты пишу признание на этом доме.