Запомнился случай в одной из поездок в Белоруссию, когда дядя Гена, брат мамы посадил меня на спину лошади без седла, и которая вдруг побежала рысью, но мне удалось, испугавшись остановить ее, натянув уздечку под насмешливые вопли двоюродных братьев Вовы и Кости.
Я часто сопровождал дедушку Константина Григорьевича Соловья в его прогулках по деревне и ее окрестностям. Дедушка был инвалидом Великой Отечественной войны, плохо видел и я, держа его за теплую руку, предупреждал о ямках и кочках на тропинках, а он мне рассказывал о том, что, мол, вот этой рощицей и этими полями когда-то владела наша семья.
– А здесь, у болотца, похоронили немца…
Одного из тех, которых вооруженные мужики отгоняли от деревни автоматным огнем из окопов, когда немцы небольшими группами отступали в конце войны от Минска, иначе деревню могли сжечь. Очень многие из них так и остались лежать безымянными в белорусской земле…
Вообще-то дедушка не любил рассказывать о войне, хотя после ее окончания прошло всего-то 15 лет, но из разговоров взрослых мы понимали, что эти годы были для них очень тяжелыми. До войны он работал председателем колхоза, затем бригадиром, поэтому в начале оккупации немцы назначили его старостой деревни, несмотря на это, его жестоко избили украинские полицаи, которые требовали выдать тех жителей деревни, к кому приходили по ночам партизаны.
С передовыми частями Красной армии он ушел на фронт, был сапером, а в Польше его тяжело ранило при разминировании противотанкового минного поля.
А бабушка Ольга однажды рассказала нам, как она во время оккупации бежала за дочерью в Минск, по талому снегу босиком, так как в городе должна была произойти облава на молодежь для отправки на работу в Германию. Жуть, что могло произойти с нашей мамой…
В Белоруссию мы приезжали почти каждое лето, сначала поездом из Воронежа и Липецка, где служил отец, а затем на автомобиле «Победа», которых пригнали из Москвы штук двадцать, отслуживших разъездным автотранспортом Минобороны СССР, и которые затем были распроданы офицерам и прапорщикам Липецкого авиацентра по весьма низкой цене.
Отец построил гараж в военном городке Липецка, где мы тогда жили, машину разобрал, детали кузова очистил от ржавчины, знакомый прапорщик заварил проржавевшие насквозь места на днище, после чего отец покрасил днище и крылья оранжевым суриком и покрыл аэродромной мастикой. Он разобрал и очистил двигатель, коробку передач и другие агрегаты, сиденья доработал таким образом, чтобы их можно было раскладывать, устраивая спальные места.