– Но почему я спокойно сижу и ничего не делаю? – разговаривал он сам с собой. – Почему пропал страх перед богами? Впрочем, они и не проверяли никогда, чем я тут занимаюсь. Наверное, уверены в том, что никто не может ослушаться их приговора, а значит, нечего и проверять.
– Да! Именно так, – ответил он сам себе.
За много веков Сизиф впервые ощутил, как сильно у него болят все мышцы тела. Но только он попытался растереть их, как тут же почувствовал, что не в силах пошевелить руками, и он медленно стал сползать с выступа в скале, пока не оказался лежащим на каменистой поверхности. Он даже не почувствовал, как острые камни врезались в его тело. Сизиф лежал, глядя вверх и радуясь темным свинцовым облакам, проплывавшим над ним. «А есть ли небо, там, за облаками?» – подумал он и тут же рассмеялся, настолько эта мысль показалась ему абсурдной и глупой.
Впервые ветер высушил его тело от пота. Из одежды на нем ничего не было: время истерло его хитон до последней нитки. Снова взглянув на гору, он подумал: «И ведь самую высокую выбрали – эти боги!»
Вскоре он услышал веселое журчание воды и, повернув чуть голову, увидел недалеко от того места, где он лежал, ручеек. Он смотрел на него и мечтал напиться. После нескольких попыток ему все-таки удалось перевернуться на живот. Полежав так некоторое время, чтобы отдышаться, Сизиф пополз к ручью. Не одну женщину он не желал так сильно, как сейчас желал напиться из этого ручья. С огромным трудом он добрался до воды.
– Свобода! – вдруг услышал он чей-то громкий вопль, сделав первый глоток воды, и тут же понял, что это был его собственный голос.
Напившись, он откинулся на спину и тут же забылся в глубоком сне в этом не понятном ни одной живой твари подземном царстве смерти, горя и страданий.
Проснувшись, Сизиф пошел куда глаза глядят, все дальше и дальше уходя от проклятой горы. Вскоре он увидел между гор открытое пространство и устремился туда. Выйдя на равнину, он, не задумываясь, продолжил двигаться вперед. «Лишь бы как можно дальше от этих гор!» – уверенно решил Сизиф.
Наконец он наткнулся на натоптанную и пустынную дорогу. Недолго думая, Сизиф пошел по ней, вдыхая воздух полной грудью и радуясь тому, что ноги больше не натыкаются на острые обломки камней. Он останавливался только затем, чтобы напиться из очередного ручья, и никак не мог окончательно утолить жажду, накопившуюся за века тяжелого и нечеловеческого труда.