Эрик очень ценил его помощь. Если человек по собственному желанию хочет помочь, это о чём-то говорит. Не вымерло ещё всё бескорыстное добро. Это доказывает, что до сих пор можно верить людям, и можно довериться им. Эрику это поначалу давалось нелегко, после смерти отца он замкнулся в себе, отгородился от всех, кроме мамы, видя, как ей тяжело, и не видя, что ей тоже нужна помощь.
Эрик винил себя, что, находясь рядом, он был далеко. Что единственный родной человек, нуждавшийся в помощи, ушёл на второй план, после своих бед. Но этому не стоит удивляться, человеческий эгоизм зачастую закрывает людям глаза. А вот самобичевание – это редкость. Мало, кто из людей способен взять на себя вину, очень мало…
Эрик, прибывая на воздухе, получил привычку выкуривать по две-три сигареты за раз, после чего его мысли находились в некотором отстранении. Очень болезненно крутить в голове без перерыва: «смерть отца», «болезнь матери», «одиночество» … Если бы вы спросили его, чего он боится больше «потерять маму» или «остаться один» – ответ последовал бы не сразу.
Две сигареты были позади, оставалось последнее утешение. Одиноким факелом он зажёг несколько минут холодного благоговения.
Когда ты пытаешься тормозить время, оно бежит еще быстрее, как назло. И в такие минуты всё увиденное окрашивается в краски, чего-то необычного, исключительного. В такие минуты и обычная птица как будто парит для тебя, и скрипач, играющий в соседнем доме, решил порадовать именно тебя. Поэтому эти мгновения откладываются в нашей памяти, как никакие другие.
«Серое небо – серая жизнь» – с этими мыслями Эрик вернулся в квартиру.
***********
Вернувшись в свою комнату, он лёг на кровать, подложив руку под голову и уставившись в потолок, сна больше ждать было бессмысленно. С того времени, как отец погиб, а мама заболела, Эрик очень запустил свое здоровье: постоянный недосып, недостаточный рацион питания… из-за этого у Эрика часто постоянно шла кровь из носа, которую он иногда долго не мог остановить.
Сейчас сон его не донимал, он оставил его наедине со своими мыслями, а они были его врагами. Уставившись в белый потолок, Эрик постоянно вспоминал взгляд, тот взгляд пожилой женщины, наполненный отчаянием, безумным горем и ненавистью к своей стране…
Этот фрагмент из жизни Эрика произошёл около шести недель назад. Мама Эрика – Маргарита Силвер, уроженка Санкт-Петербурга, а его отец – Кристоф Силвер, американский военнослужащий из Чикаго. Детство Эрика прошло попеременно в России и США, это зависело от отношений родителей. Первые десять лет было всё идеально, а начиная с одиннадцатого года Эрика, между родителями появилось какое-то напряжение. Частые ссоры выбивали маму из колеи, и она от безысходности, забрав документы и сына, уезжала на родину, а иногда и в Бухарест к своей подруге.