– Ты о чем?
– Насть. Я серьезно. Чо случилось? – вздохнула Катька, закуривая сигарету. Чуть подумав, я осторожно оголила предплечье и показала ей внушительный синяк. Катька в ответ присвистнула, выпустила дым в небо и покачала головой. – Пиздец.
– Ага, – согласилась я.
– А я думаю, чего тебя так повело при виде Белоусова. За что?
– Колготки порвала.
– Ты или она?
– Я. На дискотеке, – устало ответила я.
– Сука, – буркнула Катька. – Из-за колготок так отхуярить… Насть, это нездоровая хуйня. Ты же понимаешь?
– Да, – робко улыбнулась я, но Катьку это неожиданно выбесило.
– Ну и хули ты смеешься? – рявкнула она, а потом выругалась, заметив, как я вздрогнула. – Блин. Прости, родная… Слушай, может в ментовку заяву написать?
– Участковый приходил уже, – отмахнулась я. – Соседи вызывали. Да я сама виновата, Кать. Не уследила, колготки порвала, отчим деньги потратил…
– Насть! – раздраженно перебила меня Катька. – Ты себя слышишь? Это колготки три копейки стоят. Хули тут такую ценность разводить, будто ты трусы золотые порвала? Нахера ты оправдываешь эту суку?
– Это моя семья, – пожала я плечами и, выдержав тяжелый взгляд подруги, добавила. – Все равно ничего не поделать уже. Надо просто меньше косячить.
– В жопу тебя! Я сама ментов вызову тогда. Настя, это не дело. Тебя пиздят, как сидорову козу, за такую мелочь, что аж смех и слезы, – воскликнула Катька. Я снова покачала головой, и подруга выругалась.
– Не надо никого вызывать, – я поежилась, сглотнула тягучую слюну и с мольбой посмотрела на Катьку. – Что, если… что, если, она узнает, кто вызвал. Ты представляешь, что со мной будет?
– Догадываюсь, – кивнула Катька. Она затушила сигарету об стену и, повернувшись ко мне, вздохнула. – Обещай мне одно. Нет, две вещи.
– Какие?
– Если у тебя появится шанс свалить, то ты свалишь. И еще. Если эта тварь снова тебя изобьет, ты мне скажешь об этом, идет? – спросила она и, поджав губы, уставилась на меня в ожидании ответа. – Обещай, Насть. Обещай!
– Хорошо, – ответила я. – Обещаю.
– Ты ж моя хорошая, – проворчала Катька и, обняв меня, погладила по голове. Она не знала, что я совру ей. Совру обязательно. Потому что до одури боюсь маму.
Вернувшись домой, я облегченно выдохнула, когда меня встретила тишина. На кухне нашлась записка, где говорилось о том, что мама с отчимом поехали на рынок за продуктами. Значит, у меня было еще три часа. Потом надо было сходить в садик за Андрейкой и на обратном пути забрать из продленки Матвея. Но это неважно. Я смогу побыть дома одна целых три часа. Так много… и так мало одновременно.