Но самое главное – он запрокинул голову, раскинул руки и всей своей кожей, всем своим существом впитывал животворный, могущественный свет богини…
Он почувствовал, что с ним начинает происходить Метаморфоза.
Все тело заболело, как у наркомана, лишенного дозы.
У него началась ломка, как у того же наркомана.
Только, в отличие от наркомана, ему нужен был не белый разбодяженный порошок – ему нужно было преобразиться. Нужно было стать другим, высшим существом. Тем, кем сделает его пылающий свет богини…
Все живые существа под Луной делятся в конечном счете на два огромных сообщества, на два царства – на Хищников и Жертв, на Охотников и Добычу.
Среди людей подавляющее большинство относится к Добыче.
Всю свою жизнь они пасутся, поедая траву у себя под ногами, и в конце концов умирают, чтобы удобрить своими жалкими телами скудную почву, чтобы на ней выросла новая трава.
И только некоторые, такие как он, рождены быть Преследователями, Охотниками, Хищниками.
Смысл и назначение их жизни – погоня, охота, убийство.
Поскольку большинство людей – Жертвы, они придумали законы, направленные против Хищников.
Но эти законы бессильны и ничтожны, их ничего не стоит обойти, перехитрить…
Он вздрогнул.
Опять его обуяли эти мысли – опасные, убийственные мысли, оправдывающие его страсть, его болезнь…
Да нет, это никакая не болезнь – это смысл, стержень его существования!
Он снова вздрогнул – и забился в мучительной судороге надвигающейся Метаморфозы.
Мышцы его напряглись, отвердели, стали тугими, как корабельные канаты. Пальцы скрючились, вместо бесполезных плоских ногтей на них выросли острые и длинные когти. Когти, предназначенные для того, чтобы рвать чужую плоть. Обоняние обострилось – теперь он чувствовал сотни, тысячи запахов, струящихся в ночном воздухе, смешивающихся в нем, как смешиваются реки и ручьи в море.
Но он мог найти среди этих запахов тот единственный, который ему нужен, – запах жертвы, запах добычи…
Он привычно взглянул на свои руки – и увидел, что на коже проступают желто-черные полосы. Тигриные полосы.
Пока они еще неясны, бледны, как выцветшая татуировка, но с каждой минутой они становятся все отчетливее.
Ноги подогнулись в коленях, он опустился на четвереньки и почувствовал, что так гораздо удобнее бежать, гораздо удобнее преследовать ускользающую добычу…