Желая засветло добраться до Лебедина, Светловой сразу после полудня стал прощаться с гостеприимными хозяевами. Отроки во дворе седлали коней, все Ольховики высыпали их провожать. Уже готовясь сесть в седло, Светловой обернулся и поискал глазами Смеяну. Она стояла у крыльца беседы, грустная, потухшая, и Светловой помолчал, поглаживая шею коня, чувствуя, что должен сказать ей что-то на прощанье, но не находя слов. Весь этот поход сейчас казался ему странным, как сон: и битва, и красавица Белосвета, и эта девушка, простая, но похожая на источник живой воды. Пожалуй, завтра подумается, что и она тоже примерещилась. Но нет, она живая. Ее глаза смотрели на Светловя с дружелюбным сочувствием, утешали и подбадривали, и ему было жаль расставаться с ней. А что поделать?
– Хочу тебе спасибо сказать – хорошо ты моих отроков вылечила! – наконец произнес Светловой, пытаясь взглядом досказать ей остальное. – Чем мне тебя отблагодарить?
– Вела и Велес лечат, а я так, помогаю…
Смеяне было тоскливо, словно ее увозят из родного дома к чужим людям, навсегда. Отныне родное огнище станет для нее чужим и запустелым, потому что здесь нет Светловоя. Привычная улыбка на ее лице сейчас казалась ненастоящей, она смущенно отводила глаза. Ольховики подталкивали друг друга локтями: такой смущенной еще никто Смеяны не видел. Влюбиться в самого княжича – только от нее такой глупости и можно было ждать!
Но Светловой не замечал этих взглядов: он видел одну Смеяну, и на сердце его было тепло и грустно, как будто он надолго прощался с родной сестрой и даже не мог сказать ей, как сильно ее любит.
– Чего хочешь – серебра? – Светловой прикоснулся к кошелю на поясе, сам не веря, что какие-то подарки смогут облегчить ей разлуку. – Или полотна – из Славена пришлю?
– Не надо мне ничего такого… – не глядя на него, отговаривалась Смеяна.
Разве можно серебром или полотном заплатить за это странное смятение, грусть и радость, жаркое счастье встречи и тягучую тоску расставания?
– Может, хочешь какой-нибудь убор дорогой? Перстней, ожерелий?
– Убор… – повторила Смеяна и вдруг ахнула, вскинула загоревшиеся глаза на Светловоя. – Хочу! Скажи деду, чтобы мой клык отдал! – с внезапным воодушевлением воскликнула она.
– Какой клык? – Светловой с удивлением обернулся к Варовиту.