Но отписки – отписками, а стоит на миг закрыть глаза, и я тут же вижу, как бешеный поток, вывернув из-за нависающей чёрной скалы, внезапно швыряет в ревущую «трубу» небольшие судёнышки-кочи сибирских казаков, открывающих России и миру неведомую Индигирку. Я слышу, как трещат деревянные борта от ударов о стены ущелья и подводные зубья порогов-шиверов, как захлёстывают огромные валы накренившиеся кочи и увлекают их в беспощадную бездну вместе с отчаянно цепляющимися за жизнь людьми…
Услышанная у костра местная легенда гласит, что из той обречённой в жертву Индигирке, как говаривали в старину, «бесталаной» «ватаги» в живых остался только один человек. В его память первый за «трубой» приток, на отмель которого выбросило полуживого счастливчика, со временем стал зваться Тихон-Юряхом – Тихоновым Ручьём. А что потом с тем Тихоном сталось, где след его затерялся – сегодня уже не скажет никто, да и понятно: три с половиной века минуло…
У нашей лодки, конечно, борта не деревянные, а из прочного дюралевого сплава, на корме – мощный и надёжный мотор «Меркурий» в сорок лошадей, но и с такой оснасткой никто из нормальных людей не решится сегодня проходить свирепую индигирскую теснину. Пока этот маршрут освоили только отчаянные сплавщики-экстремалы на своих непотопляемых плотах. А посему мы в «трубу» соваться не станем – только полюбуемся издали смертельной её красотой и мощью. Впрочем, и ниже по течению нам вполне хватит адреналина – разыгравшаяся река ещё не скоро успокоится.
Собственно, сбор адреналина вкупе с литературными впечатлениями – это основная задача только для меня, попавшего в экспедицию по большой удаче, а точнее, по доброте душевной бывшего однокашника-геолога. Для самого же друга-начальника Кости и его напарника Аркадия цель сплава – поиск на Индигирке мест, где можно будет добывать бивни мамонта, и людей, которые станут этим заниматься. Конечно, я ещё кое-что помню из своей семилетней геологической практики, но поскольку давно стал профессиональным журналистом и писателем, то гораздо большую пользу экспедиции надеюсь принести фотокамерой и пером. Что я и делаю, начиная с первых километров вести дневник и снимать живописные панорамы береговых обнажений. Такой статус меня очень даже устраивает.
За штурвалом скользящей по стрежню «Казанки» сидит четвёртый и последний участник нашей маленькой экспедиции. В отличие от прочих, Василий – родной сын Индигирки, эвен по национальности, житель здешнего райцентра Хону. И в данный момент он един в трёх лицах как хозяин лодки, её «капитан» и проводник, зафрахтованный Костей на 300 километров пути до первого села. Там, скорее всего, эстафету Василия подхватит кто-то другой, а он возвратится домой, в райцентр. Поскольку Василий – местный старожил и уже многие десятки раз проходил верхнюю часть Индигирки туда и обратно, а к тому же прекрасно говорит по-русски, я надеюсь вытянуть из него за дорогу хотя бы пару-тройку каких-то интересных историй.