Главный из чужеземных торговцев Майкл Стенс стал рассказывать об экспедиции судов английской торговой компании по Северному морю вдоль побережья Российского государства. По словам Стенса, экспедиция была крайне удачной: местные, не торгуясь, меняли роскошные меха и мамонтовый бивень на чай, ситец и стальные ножи. Гость громко смеялся, дыша перегаром на Исая, и на ломаном русском рассказывал про заповедную глупость аборигенов, намекая, как можно сказочно обогатиться, завезя северным охотникам бросовые вещи.
Слова англичанина засели у Исая крепко в голове и потом уже на протяжении всего вечера не отпускали его. Воображение рисовало ему горы пушнины, сундуки золота и все, что к нему причиталось – уважение и подобострастное заискивание других купцов, новые хоромы и породистые лошади. Кутеж продолжался до позднего вечера, после полуночи уже было не отличить русских купцов от английских – все громко хохотали, алкоголь развязал всем языки – каждый по очереди пьяно бахвалился и рассказывал очередную байку как ловко кого-то обмишулил.
После обильной попойки, Исай вернулся к себе домой, рухнул на широкую кровать. И уже засыпая, улыбался своим видениям, где вперемешку хороводом мелькали перед глазами сибирские соболи, драгоценные камни и золотые слитки.
Исай почесал бок и стал думать о снаряжении экспедиции дальше на восток – туда, куда не хаживали еще бойкие англичане и русские купцы. Экспедиция тогда предстоит серьезная, ватагу надо собирать количеством не менее человек пятьдесят, а то и более. Пропитание, оружие, снаряжение, накладные расходы в дороге – уйма денег потребуется. Но оно того стоит: снова хоровод всяких прелестей из полупьяного сна закружил перед взором Исая.
– Одному не осилить, компаньонов надо однако искать, – сам себе сказал Исай, перевернулся на бок и снова заснул похмельным сном.
Ближе к вечеру Исай проснулся и велел послать гонца к своим знакомцам – известным купцам Матвею Порядину и Ивану Москаленко. Друзьями их назвать язык не поворачивался: знакомы они все были давно, при этом тихо ненавидели друг друга. Но жадность и зависть по отношению друг к другу, казалось, связывали их крепче любой дружбы. Все трое тихо радовались неудачам сотоварища и про себя матерились, если кому-то везло на торговой ниве. Иногда в складчину они проворачивали какое-то дело и долго потом рядились, выясняя кому сколько положено. Разругавшись и клянясь больше не иметь дело друг с другом, они через какое-то время снова объединяли свои финансы и усилия. И сейчас, кажется, снова наступил этот момент.