Когда Рай вернулся, я уже спал, и он не стал меня будить.
И забылось бы все, потому что это мелочь; если честно, на балах и не такое случается. Как я говорил, иногда люди на них умирают.
На этом, однако, все не кончилось.
На часах было пять утра, когда в резиденцию Эштон ворвались королевские гвардейцы.
Перепугали всех: и хозяев, и домашних слуг. Нас подняли и в одних ночных сорочках выставили во двор. Объяснение, конечно, было короткое: «Приказ Его Величества».
Я не успел толком проснуться, и Рай поддерживал меня за плечо, а капитан гвардейцев прохаживался мимо шеренги слуг и всматривался в наши заспанные лица.
Я даже не слишком удивился, когда он остановился напротив нас, нахмурился, словно размышляя… И указал на меня:
– Взять его.
Гвардейцы тут же оттеснили Рая, а выкатившаяся на крыльцо сонная графиня ахнула:
– Куда? Как вы смеете! Он мой спутник!
– Приказ Его Величества, – отозвался капитан.
Уже в карете с забранными решеткой окнами я понял, что подвеска все еще у меня в руке и она снова нагрелась.
Мне очень хотелось спать, и я плохо соображал, что происходит. А происходило следующее: меня доставили прямиком в королевский дворец – не в главное здание, а в один из гостевых особняков. Кажется, раньше он принадлежал какой-то фаворитке, имя которой я уже не помню.
Меня привезли в одной сорочке, босиком протащили сначала по двору, потом – через вычурный пустой холл, далее по парадной лестнице на третий этаж, пока не втолкнули в небольшую комнату с плотно зашторенными окнами, освещенную единственной свечой. Тени плясали по стенам и потолку, пахло деревом и благовониями. Я лежал на мягком ковре и думал, что надо бы встать. Подвеска в моей руке стала быстро остывать.
Скрипело перо, и шелестела бумага: кто-то писал что-то и перелистывал страницы.
С трудом, но я поднялся. Встать бы не вышло – голова кружилась, комната плыла перед глазами. Но я смог хотя бы сесть.
За массивным дубовым столом сидела принцесса Шериада и, закусив губу, что-то сосредоточенно писала. На меня она не обращала ни малейшего внимания.
Я попытался вспомнить, как себя вести. Королевский протокол не указывал, что делать, если тебя по приказу подняли посреди ночи и притащили в комнату племянницы короля.
Конечно, это незаконно… Наверное. Лавиния могла бы подать жалобу в королевский суд, ее бы удовлетворили… Недели через две. У меня же прав не было никаких. Спутник – фактически чужая собственность. А слово принцессы, конечно, весомее слова графини.