– Вера Константиновна.
Хорошо. Выходит, не у всех здесь клички.
– Когда меня выпишут?
– Когда Гор скажет, тогда и выпишем. У тебя нет травм или серьезных заболеваний, – Мята сверкнула глазами, намекая, что я начинаю ей надоедать.
– А мне можно позвонить? – задала я последний вопрос.
– Нет.
Я не удивлена.
– Я хочу позвонить Гору… или хоть как-то связаться с ним. Пожалуйста! – взмолилась я.
– Он сам даст о себе знать, – Мята поднялась с моей кровати и направилась к двери.
– Пожалуйста, подожди! – окликнула ее я. – Можно мне хотя бы по коридору пройтись. У меня уже все болит от лежания.
– Нет, – бросила она через плечо. – Приятного аппетита.
Ну вот! Я спугнула расспросами свою последнюю надежду!
Однако, после завтрака, я все же встала с кровати и подошла к двери. Опустив вниз ручку, я нажала на нее, но дверь не открылась.
Я заперта.
Странно. Я ни разу не слышала, как меня запирали на ключ или ещё какой-то замок. Выходит, дверь открывается только снаружи?
Да это тюрьма, а не больница!
Я задумчиво прошлась по небольшой палате. Напротив моей кровати стоял большой телевизор, а рядом на стойке – пульт.
Я попробовала включить телевизор, но тщетно. В пульте не было батареек.
Точно тюрьма! Или психушка!
Тогда я принялась рыскать по шкафчикам, в надежде найти батарейки. Маловероятно, но попробовать стоит. И через пару минут моих остервенелых поисков ко мне вновь зашла Мята.
– Что ты ищешь? – спросила она.
В момент, когда она вошла, я просто стояла посреди палаты. А значит, она узнала о моих поисках через камеру. Здесь ещё и видеонаблюдение!
– Можно мне хотя бы телевизор посмотреть? – взмолилась я. – Я хорошо себя чувствую и уже не смогу спать весь день.
Мята тяжело выдохнула, а я продолжила ее убеждать:
– Я совсем тихо буду смотреть! Никому не помешаю!
– Ладно, – согласилась девушка, вытащила из кармана магнитную карту и открыла один из шкафчиков.
Внутри оказались батарейки, лампочки и всякие хозяйственные предметы.
– Только тихо, – предупредила меня Мята. – В том углу камера. Если я тебе понадоблюсь, то просто подойди к камере. Хорошо?
Я кивнула и попрощалась с девушкой, а затем включила телевизор.
Предупреждение Мяты было лишним. На телевизоре стоял ограничитель громкости. Поэтому я подошла к нему поближе.
Переключая каналы, я не знала точно, что бы мне хотелось посмотреть. Просто нужно было хоть чем-то занять мозги, потому что в голову уже закрадывались мысли типа: а вдруг Гор больше не придет? Вдруг меня запрут здесь на всю жизнь и будут пичкать психотропными лекарствами, пока я не превращусь в овощ? Или самое страшное: вдруг меня просто убьют. Продадут мои органы для трансплантации и все. Это ведь больница. Для чего ещё им меня тут держать?