– А я зайцев нашёл! Малюсенькие такие, смешные! Три комочка пушистых. Майчатки! Ну такие милые! – щебетал Кеша.
– А зверя страшного видел? – спросила белка.
– А зубы его ужасные? – подхватила Луша.
Кеша удивлённо почесал крылышком голову:
– Нет, не видел. Но зайчатки такие лапочки. Сказали, что мама их пошла по делам, а им велела никуда не уходить, а они нашли полянку с клевером. И сидят хрустят, такие милые, такие милые, – не унимался Кеша.
– Тебя куда послали?! А ты! – расстроилась Луша.
– Ну не нашёл я на полянке никакого страшного зверя, зато зайчат нашёл. Кстати, надо вернуться. А то их мама искать будет, я ей дорогу подскажу, мне-то сверху всё видно.
– А зверя страшного не видно? – снова спросила белка.
– Да нет там никого, – рассердился Кеша. – Я полетел зайчиков смотреть. Если хочешь, я тебя до дома провожу. Может, и найдём твоего зверя страшного, – гордо сообщил Кеша.
– И я пойду! Хочу зверя страшного посмотреть, – засуетилась белка.
Одна бы Луша никогда туда больше не пошла, но очень хотелось домой и очень хотелось проверить, целы ли её припасы на зиму. Так душа за них болела. Она на минутку зажмурилась, собирая всю свою мышиную храбрость в комочек и согласно кивнула.
Кеша полетел впереди, за ним по земле побежала храбрая Мила, а за ней едва живая от страха Луша.
Когда до дома оставалось совсем немного, Луша снова услышала этот страшный громкий хруст.
– А вот и они! – вдруг крикнул сверху Кеша.
Белка резко свернула в заросли пижмы и радостно вскрикнула:
– Какая прелесть! Совсем как ты, Луша, серенькие, но такие здоровенные!
Луша замерла, не решаясь войти в высокую траву, но отчётливо слыша тот самый громкий хруст, который испугал её буквально полчаса назад.
– Луша, иди к нам, – крикнул Кеша и приземлился куда-то в траву.
Сердце Луши ушло в пятки. Там же такой страшный хруст. Да ещё и Мила сказала, что они огромные. Не может быть, чтобы…
– Луша, смотри, смотри! – позвала Мила.
Любопытство пересилило мышиный страх и Луша медленно и осторожно пробралась через пижму. А потом увидела…
Она ожидала огромного страшного зверя, который перемалывает траву так, что только былинки в разные стороны летят. Но посреди помятого клевера сидели три милых комочка из серовато-коричневого пуха. Огромные чёрные бусинки смотрели на её, а смешные коричневые носы морщились.