В любом случае, во мне по-видимому нет ни капли здравого смысла, когда дело касается этой девушки – точнее женщины. Теперь она настоящая женщина. Ее тело из мягких детских форм превратилось в пышные изгибы и изящные линии. Делайла Бейкер – спелый персик с пухлыми красными губами, кричащими «трахни меня».
– Не думай об этом, чувак, – стону я в темноте. Но не получается.
Все ее тело покачивалось и раскачивалось чересчур эффектно – пышные бедра, подпрыгивающая грудь, блестящие волосы, ниспадающие на плечи.
И эти красные губы были как восклицательный знак в заявлении «Иди к черту, Мейкон!», которое она делала при каждом взгляде на меня. Я ни капли не сомневаюсь, что Делайла хотела свести меня с ума в течение всего нашего разговора. У нее никогда не получилась скрыть раздражение. Но что раздражало меня тогда и до сих пор, так это ее готовность заплатить за грехи Саманты.
Меня всегда это бесило в Делайле. Против меня она будет сражаться, впиваясь зубами и ногтями, но ради Сэм прогнется и позволит вытирать о себя ноги.
Но я не могу винить ее в этом. Делайла убеждена, что защищает свою маму от страданий. Что чертовски благородно. А я подонок, который пользуется этим, поскольку ни на секунду не верю, что Сэм вернется и исправит ситуацию.
Я удивил сам себя, когда принял сумасшедшее предложение Делайлы. Часть моего разума кричала заткнуться и позволить бедной женщине уйти. Отпустить ситуацию с Сэм. Но я этого не сделал. Не смог. Не хочу вдаваться в подробности почему, поскольку уже не уверен, связано ли это с часами, Сэм или Делайлой.
Делайла. Наша реакция друг на друга похожа на эксперимент с уксусом и пищевой содой, который мы проводили на уроках естествознания в детстве. Даже сейчас она делает из меня глупого школьника. Но в ту секунду, когда она вновь появилась в моей жизни, я осознал два неоспоримых факта: я чертовски одинок, а Делайла Бейкер напоминает мне дом.
И теперь она будет жить со мной. Это одновременно и победа, и погибель, ожидающая своего часа.
– Черт. – Это ужасная идея. Эта женщина ненавидит меня до глубины души, что правильно. В подростковые годы я вел себя как урод по отношению к ней. Причинял ей боль такими способами, от которых самому становится противно. Она же ранила меня теми способами, о которых даже не догадывалась. И все дошло до того, что мы причинили друг другу неизгладимые страдания.