– Говядина с грибами будет готова минут через двадцать. Приятного аппетита!
По-белогвардейски щелкнув каблуками, официант испарился. Молчание слегка затянулось. Драма чувствовал себя на грани провала, как Штирлиц в кабинете Мюллера.
– Николай Николаевич, – смущенно сказал он. – У вас на портсигаре дарственная надпись имеется. Извините, если оказался нескромен.
– А насчет звания, как понимать?
– Думаю, если вы артист, то народный. Другие звания по заграницам редко разъезжают и золотые портсигары им не дарят. Вы оперный трагик, верно?
– Допустим, – каменное лицо собеседника прояснилось. – А как догадались, что я артист?
– Того проще. Ресторан закрыт на Спецобслуживание. Следовательно, тут все артисты. Кроме меня, разумеется, я по другой части. Могу добавить, что у вас молодая красивая жена и великое множество завистников.
– Гениально! – патетически воскликнул артист. – Вероятно, вы следователь.
– Боже упаси. Разрешите представиться. Константинов! Валерий Петрович. Кандидат наук, психолог. Работаю над докторской диссертацией.
– Рад знакомству! Волошин. Остальное вы уже знаете…
Словно гроссмейстеры перед началом игры, они привстали и обменялись рукопожатием. Усевшись, оба схватились за свои графины. Разумеется, первый тост выпили за знакомство.
В течение следующего часа новоиспеченные приятели пили за удачу и успехи, рассказывали анекдоты, ругали политиков и взаимно исподтишка приглядывались. Обсудили упадок культуры, поделились музыкальными вкусами и, наконец, почувствовали себя закадычными друзьями, выпили за дружбу. Симпатия и расположение были вроде обоюдными, но чересчур натуральными. Каждый раз, поставив очередную рюмку на стол, они взаимно вскидывали глаза и убеждались, что собеседник абсолютно трезв. Игра шла втемную. Наконец, артист Волошин расслабился, и по праву старшинства предложил перейти на «ты», что послужило сигналом к более решительным действиям. Драме фамильярность была на руку, он перешел в наступление.
– Ну что, Коля-Николай. Может, по девочкам ударим?
– В смысле, – тот не понял.
– Говорю, классные «брошки» есть, высший сорт.
– Золотые? – артист Волошин, погрузнев от обеда, тупо смотрел на собеседника.
– Сам ты золотой! Я имею в виду путанок пощупать. Можно в сауну. Как у тебя с деньгами?
– Не.
– Что «не»?
– Не могу, брат. Я свою жену люблю.