Усмешка скривила губы ведьмака, уж слишком потешным был их отчаянный бег. Даже убрал в ножны ставший бесполезным меч. «Кистень не панацея от всех бед …» И то ли сглазил их своим пренебрежением, то ли просто предугадал, только до него они не добежали.
Облажался хромоногий. Связка, верно служившая до этого, внезапно лопнула. Кистень распался. Камень, на взлёте выписываемой восьмёрки, выпущенный, словно из пращи, продолжил свой смертельный полёт и ударил топорника в висок. Тот замер в незавершённом движении, широко раззявив рот, изумлённо распахнув глаза, и завалился на бок. А незадачливый боец оказался напротив улыбающейся жертвы безоружный и растерянный. Шаря глазищами из-под лохматых бровей, поднял свою единственную возможную защиту, палку, над головой, как дубинку, отступая.
Только ведьмаку была важнее не мгновенная расправа. С пальцев сорвалась «сеть тенётника», окутала, спеленала крепче верёвки.
– Отчаянный ты, мужик, коль со мной решил сразиться, – вздёрнул его за грудки.
Разбойник задёргался, заранее понимая всю отчаянную бесполезность этой попытки, но пытаясь выкрутиться. Сколько уж в его шалой жизни было безвыходных ситуаций. Но спасался же как-то!
– Кто? – спрашивал тем временем, потряхивая свою жертву ведьмак. – Кто тебя направил? Кто следил за исполнением?
– Н-н-не, – проблеял тот, – не-не-не знаю… – и испуганно завращал глазами, старательно изображая страх. Да, ему было страшно, но не настолько же, чтобы выдавать заказчика. Тот уже доказал свою беспощадность не единожды. А этот тёмный…: «он служилый, – говорил заказчик, внушая единственно правильную мысль, – его не стоит опасаться. Он связан законом и против него не пойдёт…» И атаман блеял, надеясь сойти за мелкую сошку.
– Врёшь, – грубо встряхнул его ведьмак. – Ты вожак. Ты и распоряжения давал. Ты и с заказчиками общался. И тебя, как и всех других бросили… Говори!
– Не… – попытался отпираться главарь, кажется, медленно осознавая, что кривда не пройдёт и, стараясь выдумать новое оправдание.
А ведьмак спешил, чувствуя новую опасность, значительно более серьёзную, чем шайка наёмных убийц.
– Я, ведь, могу и не по-хорошему спрашивать, – пригрозил. – Слишком много у меня врагов накопилось. Недосуг, выяснять долго, кому приспичило счёты свести. Ну?!
И можно было бы привести свою угрозу в действие, но этого не понадобилось. Лицо вожака исказила гримаса ужаса, потому что он увидел то, что появилось из зарослей то, что удерживавший его тёмный уже почувствовал и так.