Захваченная ощущениями Тари не заметила, как выгнулась дугой навстречу прикосновениям, и что её никто больше не удерживает. Напротив, она сама обхватила ногами его бёдра, а руки запустила в прохладные шелковистые волосы, потянула к себе. Он поддался, прижал её к столу, небрежно скидывая папки, книги и свитки, с шелестом раскатившиеся по комнате. Тари оглянулась, пытаясь понять, не пострадали ли бесценные документы, но мужчина взял её лицо в ладонь и повернул к себе.
– Не отвлекайся, – прошептал он ей прямо в губы и снова стал целовать. Тари провела языком по его нижней губе, с удовольствием услышав, как сбилось и его дыхание. Он перехватил инициативу, вторгся в её рот, играя с языком, тем временем лаская своими пальцами грудь. Тари не могла сдержать стонов, ощущая волны накатывающего удовольствия. Он провел руками ниже, обхватил за талию и немного сжал, а затем спустился на бёдра. Широкая юбка внезапно показалась Тари ужасно мешающей, но мужчину она не смущала: он смял её, задирая всё выше. С нажимом провёл вверх по ножкам, пока не добрался до тонкой полоски открытой кожи между чулками и короткими шортиками.
– Зимняя мода просто очаровательна, – промурлыкал он Тари на ухо.
– Но холодно же, – неловко оправдываясь, она ловила каждое его движение, надеясь, что рука поднимется чуть выше.
– Правильно, нельзя позволить прекрасной тэрне замёрзнуть, – он всё же скользнул дальше, под ткань плотных трусиков, коснулся пальцами самого сокровенного, – тем более, когда она такая влажная.
Он поглаживал её снаружи, будто невзначай касаясь чувствительных точек, и каждый раз у Тари вырывался вздох. Явно наслаждаясь её откликом, он осыпал её поцелуями, коснулся губами соска, языком обвёл его по кругу с нажимом и слегка прикусил. Тари выгибалась дугой и невнятно что-то шептала. Наигравшись, уже торопливо, он стащил с неё шортики и подтянул за бёдра к себе. Тари ощутила, как он упирается в неё, и когда только успел расстегнуть брюки? Мужчина склонился над ней, сгребая в объятия, поцеловал глубоко, со вкусом, и чуть потёрся о нежные складки. Поймал губами её стон, одним толчком вошёл во влажную, распалённую Тари…
Она проснулась у себя на кровати.
***
– А-а-а-а, – то ли стон, то ли крик Тари раздался в её тёмной уютной спальне. Пыльный серо-коричневый половик, застилавший половину комнаты, погасил шум и не дал ей напугать соседей. Во сне она разметалась в постели, скинув одеяло, но холодно ей совершенно не было. Даже наоборот – всё тело пылало в жажде продолжения. Но, увы, продолжать оказалось не с кем. В маленькой чердачной квартирке с прекрасным, по крайней мере в светлое время дня, видом на одну из самых крупных деловых улиц Марлея Тари жила совершенно одна. Кроме кровати, в комнату влез крохотный рабочий кабинет, возле которого стоял единственный стул, мрачный платяной сундук, служивший также лавкой у входа, да вешалка. То там, то тут Тари повесила полки и завалила их мелкими памятными подарками от семьи и друзей, немногочисленными украшениями, гребешками и лентами. Гребней хранилось с запасом: их она ломала с удручающей частотой, не имея никакого терпения распутывать волнистые русые волосы, спускавшиеся чуть ниже плеч. Ношеная одежда лежала на стуле.