Удивительное дело, но у него не было ощущения, что минуло двадцать пять лет. Он чувствовал себя тем же семнадцатилетним мальчиком, влюбленным в свою училку литературы, а ее видел той же тридцатипятилетней красавицей и умницей, кем она была в его питерские годы.
Наутро он тщательно составил список продуктов и меню и вручил своей домоправительнице с наказом подготовить блюда, стол и помещение к восьми вечера. По дороге в клинику доктор Раппопорт сделал звонок своей даме. Нора подтвердила их договоренность и сообщила, что она уже по дороге в Иерусалим.
– Постарайся не отрываться от группы – в Иерусалиме легко заблудиться, – заботливо предостерег он.
День в клинике выдался не слишком сложным, и к вечеру Ян не чувствовал себя, как зачастую, выжатым лимоном.
Нора была полна ярких впечатлений, о которых живо и рассказывала своему спутнику всю дорогу до Раананы. Но в городке ее настигли новые.
– Да это Эдем! – воскликнула она. – Боже, Яник, ты живешь в Эдеме!
Они ехали по городу-саду. Буйная средиземноморская весна осыпала все деревья цветами разных тонов, и их ветки свисали почти до асфальта пышными гирляндами. По обе стороны дороги тянулись аккуратные коттеджи не выше двух этажей, утопающие в палисадниках. Вокруг царили патриархальные уют и комфорт, чистота и тишина.
– Да, это курортный, очень дорогой город. Но нет в мире совершенства – море у нас под окнами не плещется. Здесь, в основном, говорят по-английски, а не на иврите, потому что население составляют репатрианты из англоязычных стран – Великобритании, Америки, ЮАР. Есть и из Франции, правда.
– Да это рай на земле! Я бы хотела жить в таком месте, – задумчиво произнесла Нора.
– У тебя хороший вкус, всегда это знал, – одобрительно откликнулся Ян.
Просторный холл, служивший одновременно и прихожей, и столовой, был убран живыми цветами и зажженными свечами.
– О-о-о-о, как красиво… – протянула в восхищении Нора.