Сожаление, с которым он записывает в её телефон ссылку на свои соцсети было невозможно скрыть. Она тоже смотрит с сожалением и тянется в ответ для короткого поцелуя на прощание. Последнее прикосновение к губам горчит от болезненной нежности и надежды увидеть эти преданные глаза вновь. Его взгляд прожигает её насквозь, сжигая изнутри и тут же поднимая из праха. Любовь на вечер, несколько часов самых искренних чувств, на которые оба только были способны.
Он исчезает в толпе чтобы вновь появиться в её жизни на утро, и она молилась чтобы это было надолго. Чтобы вновь увидеть тьму в его глазах, приглашающую её утонуть в нём. Черное золото в алом свете ночи, посвящённой только им.
***
Расстояние
Преданно ждать. Терпеть щемящую сердце пустоту, когда его нет. Глупо улыбаться телефону, когда он появляется вновь. Так далеко, но так близко.
Любить. Захлёбываться от нежности. Ходить по тонкому лезвию и метаться – от боли до счастья и обратно.
Она знала, что это будет больно. Догадывалась уже после первых сообщений. Но, казалось, это так правильно, что сама судьба свела их вместе и дале шанс быть счастливыми. И сталкиваться с реальностью совсем не хотелось. Хотелось спрятаться от всего мира в сильных объятиях и не позволить отпустить себя. Больше никогда.
И вот она перечитывает их переписки, пересматривает фотографии. Смотрит на время. Гадает, спит ли он, или же снова изматывает себя работой. И ей не спится, и не хочется никого другого. Она бы с радостью променяла каждого парня в мире на него.
Ей снились воздушные замки. Холодный кофе и горячий чай. Они были как рок и классика, самая тёмная ночь и ясный день, ножи и цветы. Пожалуй, не так много общего, но всё же она тянулась к столь не похожему на неё. И ей хотелось перевести для него все свои стихи и рассказы, или хотя бы на пару минут оказаться рядом чтобы заглянуть в глаза цвета растопленного шоколада. Один взгляд – и каждая её мысль станет его. Каждый стих – посвящён ему. Каждый вдох. Каждый выдох.
А когда пустота внутри жгучей пеленой окутывала все тело, мешая даже дышать, она старалась быть ближе к нему, не делая ни шага чтобы преодолеть сотни тысяч километров между ними. Так правильно. Так нужно. И даже если отпустить его было бы правильнее – она не могла, как не может разжать ладонь человек, по инерции снимающий в руке впивающуюся в него змею. Она думала, что никакой яд больше не отравит уставшее и измученное сердце, но он ворвался в её жизнь слишком стремительно.