– О чем ты говоришь? – теряюсь я в его взгляде. – Ваня, останови машину, пожалуйста!
– Да, ты права, лучше остановить, – он коротко приказывает водителю остановиться. – Наверное, первый раз лучше без свидетелей?
– Не надо, пожалуйста, – я уже рыдаю. – Прошу тебя, Ваня. Я не понимаю, что происходит. Кто и чем будет недоволен?
– Послушай меня, – он обхватывает руками мое лицо, вытирает большими пальцами слезы. – Если ты будешь делать все, как я говорю, с тобой все будет нормально. Твой дядя отдал тебя за долги. Понимаешь?
– Как? – я плачу некрасиво, громко всхлипывая. – Как это? А мой жених? Он же заграницей…
– Так бывает, малышка, – целует меня в лоб, в нос. – Твой жених в курсе твоей продажи, его все устраивает. Он в доле.
Я еще больше заливаюсь слезами, не в силах себя сдержать.
– Единственный твой способ выжить – слушаться меня, поняла? А потом мы с тобой уедем. Слышишь, Деля?
Он коротко целует меня в губы.
– Обещаю тебе, – кончик его носа трется об мой влажный и точно распухший от слез нос, и все эти действия хотя бы немного, но успокаивают меня. – И я обязательно расскажу тебе все, что смогу, все, что знаю сам. Только тебе нужно меня слушаться. Только меня. Слышишь?
Я часто киваю, как будто бы он вводит меня в транс своими словами. Мне так страшно, что его голос кажется единственным ориентиром в рухнувшем мире. Как можно отдать живого человека? Родную племянницу? Словно вещь! Я снова всхлипываю от укусов роящихся в голове мыслей.
– Нет-нет, малыш, – строго смотрит на меня Ваня. – Первое, что ты должна запомнить, – плакать нельзя. Понимаешь?
– Да, – шепчу я.
– Вот и умница, – он смотрит на меня с нежностью. – Моя восхитительная умница.
Парень прижимает меня к себе, и я обнимаю его, чувствуя в нем единственную опору. Его запах заполняет все мое нутро, действуя успокаивающе.
– Выйди покури, – говорит Ваня водителю, и тот шустро выпрыгивает на обочину рядом с машиной. – Вот видишь, мы совсем одни.
Я вновь киваю, словно китайский болванчик. Мне больше не за кого цепляться и некому доверять, кроме как ему.
– Ты не должна меня бояться, – шепчет он мне на ухо. – Я твой единственный друг здесь. Ты слышишь меня, Деля?
– Да, я слышу, – заглядываю ему в глаза и тону.
– Покажи мне, детка, как ты готова меня слушаться, – его губы проходятся по моей шее до ключицы, вызывая во мне очередную волну страха, смешанную с чем-то неизведанным. – Встань на четвереньки, малышка.